Пиррова победа. Роман. Часть 2. Василий Васильевич Варга

вину перед советским народом. Не то путевка по ленинским местам этак лет на двадцать пять тебе обеспечена, понял?

      – Да моя просто так смотрела на тот берег в театральный бинокль. На той сторона речки девушка белье полоскала, вот я так и сидела, засмотрелась. Клянусь. Чтоб моя подохла, если вру. Сука буду, что это так. А великий Румыния мне вовсе не нужна, зачем она мне, если и там социализм—коммунизм, какой разница, у нас крепостной право и там крепостной право. Король Михай на Америка живет. Отпусти меня Пустобрех домой, у меня молодой жена, ждет, плачет, слеза вытирает.

      – Товарищ лейтенант! Срочное донесение! – сказал водитель грузовика, врываясь в кабинет и прикладывая руку к засаленной фуражке.

      – Что такое? Докладывайте! Я вас слушаю.

      – «Ульяновцы» пропали. Второй день их нет. Не знаю, что делать. Может их того… чвинь—чвинь – и он провел ребром ладони ниже подбородка.

      – Вы, товарищ, не нервничайте, – сказал Пустобрехов, сощурив левый глаз. – Я держу руку на пульсе. Товарищи с устатку, после напряженной работы на благо Родины, очевидно, решили немного расслабиться. Об этом знает сам Шибайло, я ему уже докладывал. Денька через два—три, они приступят к исполнению своих прямых служебных обязанностей. Есть еще вопросы?

      – Все ясно, вопросов нет.

      – Тогда можете быть свободны…

      – И я свободен? – спросил задержанный приподнимаясь с места.

      – Сидеть, руки за спину, – скомандовал Пустобрехов.

      Окрыленный радостным известием, водитель грузовика вернулся к своему грузовику, забрался в кабину, приспустил боковое стекло для свободного пролета мух и доступа воздуха, подложил кулак под голову и нещадно захрапел.

      «Ульяновцы»» же в это время сушили постиранную одежду, испачканную в собственной блевотине, и только четыре человека самые стойкие и выносливые, продолжали опохмеляться и произносить тосты за советскую власть. Комсорг Дрянько достал свою кожаную сумку из помойного корыта, бережно открыл ее и развернул пачку заявлений граждан в новую жизнь. К счастью не все заявления пострадали от воды, а промокшие Слава Дрянько без труда высушил на печке и положил в общий мешок.

      Они, эти заявления, стали выглядеть еще лучше, так сказать натуральнее. Видно было, что бумага побывала в руках простых граждан. Дрянько составил донесение в окружком партии, и послал по телефону в зашифрованном виде.

      В окружкоме все пришли в неописуемый восторг. Если дела и дальше так пойдут, то светлое будущее в округе наступит уже через несколько дней. Комсоргу Дрянько было приказано передать свою подгруппу в распоряжение Кобры, а самому немедленно явиться в Рахов для персонального доклада. Дрянько погрузил своих комсомольцев на грузовик и с красным флагом и революционными песнями отправился в Верхнее Водяное сдавать подгруппу Дине Алексеевне.

      – Ну, – сказала Кобра, – поздравляю. Я даже не ожидала такого головокружительного