Пиррова победа. Роман. Часть 2. Василий Васильевич Варга

дня. Первый же контакт с населением был невероятно удачным.

      – Вы пришли записывать нас на счастливая жизнь? – спросила одна румынка с черными, как смоль волосами и черными, как уголь глазами. – На счастливая жизнь мы с великой радостью. Давай бумажка и карандаш. А вы можете сказать? на той стороне, за Тисой, и колючей проволокой, тоже идет запись на счастливая жизнь?

      – А как же! – ответил Слава Дрянько.– Я только вчера вернулся из социалистической Румынии, где был две недели, делился опытом с румынскими товарищами, просившимися в счастливую жизнь. Социализм без счастливой жизни немыслим. Румыния наш союзник. Потому мы и торопимся, что б не отстать от них. У них там очередь на запись в колхоз.

      – Мы тоже хотели бы побывать там и посмотреть, нельзя ли раздвинуть этот колючий проволока и нас пропустить?

      – Вы нам только помогите собрать, как можно больше заявлений, и мы пошлем вас в ближайшее же время: вы тоже будете передавать опыт.

      – А как же колючий проволока?

      – Мы ее уберем. Вы только идите и на своем языке объясните народу, что за прелесть эта счастливая жизнь, или коммунистический рай. Вас послушают, вам поверят, – убеждал Слава Дрянько.

      – Я еще хочу, чтоб мне разрешили семечки продавать на рынке, чтоб милиция не штрафовала, и чтоб товарищ Пустобрехов протокол на меня не составлял, Сибирью не грозил.

      – Да, да, конечно, вы только активнее включайтесь в нашу бригаду, и тогда мы с вами союзники, – ласково говорил Дрянько.– А коль вы будете нам помогать в счастливую жизнь агитировать, – мы этого Пустобрехова за пояс заткнем. Он еще на коленях будет перед вами стоять, прощения просить.

      – О, тогда я ваш окончательный союзник, даже за колючий проволока буду вместе с вами, – с восторгом сказала румынка.

      – Тогда действуйте!

      – Карашо, – согласилась румынка Ляна.– Эй вы, Нуца, Маркуца, Штефанеску, Маринеску! Мерем (идем) на счастливый жизнь! Эти добрые люди сами пришли вас записать, никуда ходить не надо, в очереди стоять тоже не придется, даже бумажка и карандаш у них есть, требуется только ваша подпись, что еще нужно? Наши братья в великой Румынии тоже подписываются, целыми семьями вступают на счастливая жизнь, что называется у них кольхоз, а раз они вступают, то и мы вступим, и пусть снимут этот ненавистный колючий проволока, что разделяет братьев с братьями. Давайте подходите, не стесняйтесь. Никто из вас не пожалеет, сука буду.

      2

      Призыв был услышан. Люди сразу стали собираться, группироваться, поневоле образовалась очередь, и не одна, а несколько. Комсомольцы рассредоточились с раскрытыми от восторга глазами, вооружились бумагой и заточенными карандашами, раздавали людям чистые листы бумаги, образцы заявлений, карандаши и диктовали текст на русском языке.

      – А на румынском нельзя?

      – Товарищ Сталин сказал, что будет один язык во всем мире, и это будет русский язык. Скоро ведь мы освободим все человечество от ига капитализма.