Пиррова победа. Роман. Часть 2. Василий Васильевич Варга

в школу теперь пойдешь?

      – Не знаю.

      – И я не знаю. Надо эту школу бросать, тебе уже 17 лет скоро, на хлеб пора зарабатывать. Что тебе эта школа даст, скажи?

      – Что—то даст, я в этом уверен.

      – Ты видишь, сынок, как нас обкорнали. Одна коровенка осталась и ту зимовать нечем. Что мы тогда делать будем, как жить? Ты стал комсомольцем, можно сказать ихним человеком, ну и что? Видишь, тебе даже рубля не оставили от заработанных тобою денег; видать этот комсомол гроша медного не стоит для коммунистической партии.

      6

      Во вторник, в четыре утра, как только забрезжил утренний рассвет, Витя был уже на ногах и, выпив кружку молока, отправился в далекий тридцати километровый пешеходный путь. Звезды на небе начали блекнуть, только щербатая луна слабо мерцала над западным горизонтом. Молодая трава, насыщенная влагой холодной росы, путалась в ногах, и Витина обувь промокла насквозь в течение нескольких минут, ноги стали мокры и как бы скользили в похудевшей обувке.

      Когда начал спускаться с первого перевала к речке Тевшаг, у него стали вылезать пальцы из полотняных туфель, много раз заштопанных самодельными нитками. Тут он сообразил, что лучше пойти босиком, а обувку можно убрать под мышку, а потом надеть в Рахове, перед тем, как войти в «священный храм» – окружком комсомола. В лесу под высокими буками трава не растет, почва после дождя долго остается влажной, и тропинки, утоптанные пешеходами, скользкие, легко ранить подошву о мелкий камешек с острыми углами или любой другой колючий предмет. В лесу тихо, тревожно тихо, так, что замирает душа. Серые стволы высоких буков, кроны которых закрывают небо полностью, таинственно молчаливы, так и кажется, что за каким—нибудь деревом, прячется серый волк или косолапый медведь. Сердце от усиленной ходьбы и страха стучит прямо в затылок.

      Один ствол, другой, третий – ничего нет – тишина таинственная, непредсказуемая. Но вот что—то зашелестело вдали, притихло, потом снова, уже близко, так что душа ушла в пятки от страха, – наверное, это волк или медведь; Витя прижался к стволу дерева и замер. Но, слава Богу, это заяц с перепугу, промчался совсем близко, спасая свою жизнь от безжалостного, агрессивного человека.

      – Не бойся меня, я тебе плохого не сделаю, – сказал Витя вдогонку зайцу, умчавшемуся с космической скоростью. Наконец лес начал редеть, появились луга с молодой, уже подсохшей травой, и кое—где защебетали птицы красивыми, божественными голосами, как бы призывая людей к взаимной любви и примирению.

      Вот и Кобелецкая Поляна, зажатая со всех сторон горами, как и Водица, расположенная на узкой полоске земли, но еще ближе к всегда влажным лесам и высоким горам, знаменитая своими литейными и кузнечными мастерами. Несколько лет тому назад, когда еще не заикались о светлом будущем, и у отца были три коровы, Витя носил сюда молоко и сметану. В одном доме девушка венгерка, купив банку сметаны у Вити, играла для него Листа на пианино. Это были чудные звуки, вызвавшие