Трепетание предсердий. Натали Синегорская

к машине, щелкнул брелком сигнализации. Сел, завел мотор.

      И выругался длинно, протяжно, вслух.

      Перед капотом стояла Шура и гипнотизировала его серо-сиреневыми крапчатыми глазами. Артем готов был поклясться – пару секунд назад ее не было не только возле машины, но и в радиусе пяти метров.

      Он приспустил стекло, высунулся и рыкнул:

      – Пулей села!

      Повторного приглашения не понадобилось. Девчонка оказалась в машине быстрее, чем он поднял стекло.

      Ехал молча, соображая, не видел ли кто. Злясь на Шуру и почему-то на себя. Наконец догадался спросить:

      – Тебе куда?

      И тут же, спохватившись, добавил приторно-вежливо:

      – Ох, прошу прощения. Конечно, вам. Про несостоявшийся брудершафт как-то запамятовал. Так куда вас отвести, Александра-не-знаю-отчества?

      – Михайловна, – сказала Шура. – Вы чего, обиделись, да?

      – Мы не обиделись. Мы все понимаем. На работе без фамильярностей? А на отдыхе как? Можно просто Шура и на ты?

      Он бросил на нее быстрый взгляд.

      Шура сидела молча, с непроницаемым лицом. Впервые Артем подумал, что она, наверное, старше, чем кажется. Худая, без косметики, с гулькой на голове и в балахонистых одеждах, Шура выглядела подростком лет пятнадцати-шестнадцати. Задиристым подростком с не очень легким характером. Только после медучилища, зимний выпуск, и сразу в больничку.

      А вот сейчас появилась жесткая складка возле губ. Брови чуть нахмурила. И сразу прибавила года два-три. Сколько же ей? Девятнадцать-двадцать?

      – Ну, и где проживает Александра Михайловна?

      – Я не домой. К подруге.

      – Которая живет, конечно же, рядом со мной.

      – Конечно.

      Ладно, пусть будет подруга. В конце концов, имеет ли Артем право лезть в личную жизнь Шуры? Может, подруга, может, друг.

      – Поэтому ты меня и поджидала?

      – Почему – поэтому?

      – Чтобы я тебя довез до подруги?

      Он не смотрел на Шуру, был занят дорожной обстановкой. Появившиеся во время оттепели лужи подмораживало; на дорогах, как сообщали в сводках, гололедица. Приходилось соблюдать особую осторожность. Какой-то придурок лихо подрезал Артема, он в последний момент успел вильнуть и сбросить скорость. В моменты потенциально-аварийных ситуаций у Артема всегда перехватывало дыхание. Видимо, подсознание до сих пор играло с ним злую шутку, несмотря на то, что прошло много лет…

      – Остановите.

      – Что?

      – Машину остановите.

      – Зачем? Гордость обуяла?

      Он начал закипать. Девица то ли издевалась, то ли… То ли хотела от него чего-то, но чего – он не понимал.

      – Пешком пройдусь, полезно для здоровья.

      – Не в этот раз. Тут остановка запрещена.

      – А вон там?

      – А вон там лужа большая. Сидите, Шура, на попе ровно.

      Она попыхтела немного, повозилась – он надеялся, что она не станет пытаться открыть дверь на ходу – и затихла. Вот и хорошо, подумал он, тишина – залог здоровья. И тут же спросил:

      – Как коленка?

      – Нормально