Трепетание предсердий. Натали Синегорская

готов был поспорить – точно в таком же пальто, как на давешнем видео.

      Он рванул было в ту сторону, но дверь за человеком уже закрылась, и бежать оказалось глупо. Да и Шура ждала, стояла возле подъезда, опустив голову, словно разглядывала носки своих покоцанных ботинок. Две соседки прилипли к окнам. Артем кивнул им, улыбнулся. Кушайте, дамы дорогие. Пищу для сплетен я вам подкинул.

      – Заходим, – Артем сунул руку в карман, достал ключи и – что там еще? ах, визитка вчерашней горластой дамы – и распахнул дверь.

      Он положил ключи на тумбочку, туда же – визитку. Подумал и на всякий случай накинул цепочку.

      – Все-таки можно я посмотрю коленку?

      Они расположились в комнате – Артем на диване, Шура – в кресле. Он сварил кофе, приготовил бутерброды, достал печенье, конфеты.

      – Тогда халат давайте обратно.

      Он принес халат. Шура не торопилась идти переодеваться. Поглощала бутерброды. Неспешно, но методично. Из шести, сооруженных Артемом, съела уже четыре и принялась за пятый.

      Так и подмывало спросить – ты не обедала? Но ведь подумает, будто ему жалко этих несчастных бутербродов.

      А ему было жалко Шуру. Вот интересно, если ее переодеть в платье, сделать прическу, добавить немного макияжа, обуть в приличные туфли… Как она будет выглядеть? Наверное, симпатичная девчонка получится.

      Коленка оказалась припухлой и горячей. Болезненной при пальпации – Шура непроизвольно пискнула, когда он исследовал ткани. Воспаление не прошло.

      – Ты почему к травматологам не обратилась? Или к хирургам? Если стесняешься, могла бы в приемник спуститься. Зоя Николаевна, заведующая, – наш доверенный врач, она всегда и всем оказывает первую помощь.

      – Некогда было.

      – А сидеть трындеть с компьютерщиками есть когда?

      – Я не трындела. Я за картриджем зашла, вы же знаете.

      Он знал только то, что она сказала. Ладно, за картриджем, так за картриджем. Медсестры и в самом деле имели обыкновение гонять по мелким поручениям новеньких и практиканток.

      – Хорошие ребята, кстати. Веселые, приветливые.

      Так и слышалось – «не то, что вы».

      – Они оба женатые, – злорадно сказал Артем.

      – Рада за них.

      Вот я тебе сейчас так вмажу, так вмажу, будешь со старшими препираться.

      Он достал из холодильника мазь, открыл тюбик.

      – Фу, что это?

      В голосе Шуры не было раздражение. Скорее, неимоверное удивление.

      – А это, Шура, самое целебное снадобье на свете. И сейчас я буду тебя им лечить.

      Мазь Вишневского, признанная устаревшей и не очень эффективной (непонятно, правда, по сравнению с чем) всегда имелась в аптечке Артема. Мама ценила и любила это изобретение прошлого века, а Артем всегда следовал ее советам и наставлениям.

      – Гадость какая. У вас ничего поприличнее нету?

      – Это очень приличное средство. Очень. Сама убедишься. Завтра спасибо скажешь.

      – Если отмоюсь.

      Артему казалось странным, отчего многие люди не переносят запаха мази Вишневского. Деготь,