Неприятности – мое ремесло. Рэймонд Чандлер

черт возьми, стряслось? – рявкнул Мастерс. – Гони мою десятку.

      Ааге сухо улыбнулся, откинулся на спинку кресла, потянулся за стаканом, отпил, поставил стакан и затянулся сигаретой. Его движения были расслабленными, почти рассеянными.

      – Мы с тобой парни не промах, верно, Джон?

      – Еще бы! Этот город принадлежит нам. Но какое отношение это имеет к блэкджеку?

      – А до выборов осталось два месяца, не так ли, Джон?

      Мастерс нахмурился, выудил из кармана новую сигару, вставил в рот.

      – И что с того?

      – Представь, что у наших недоброжелателей возникли проблемы. Только что. Разве это не отличная новость?

      – Хм… – Мастерс поднял брови, такие густые, что пришлось напрячь все лицевые мускулы, чтобы сдвинуть их с места. Некоторое время он размышлял. – Паршиво, если его не схватят по горячим следам. Избиратели решат, что мы его наняли.

      – Ты говоришь об убийстве, Джон, – терпеливо сказал Ааге. – А я ни словом не обмолвился об убийстве.

      Мастерс опустил брови и дернул за жесткий черный волос, торчавший из ноздри.

      – Так говори, не тяни!

      Ааге улыбнулся, выпустил кольцо дыма, наблюдая, как оно рассеивается.

      – Мне только что сообщили. Донеган Марр мертв.

      Мастерс не спешил. Его туша медленно наклонилась над карточным столом. Когда наклоняться стало некуда, челюсть отвисла, а мышцы вздулись, словно толстая проволока.

      – Что? – прохрипел он. – Что?

      Ааге кивнул, невозмутимый, как вечные льды.

      – С убийством ты угадал, Джон. Он был убит полчаса назад в собственном офисе. Убийцу не нашли. Пока.

      Мастерс пожал плечами и откинулся назад. С глупым выражением на лице оглядел комнату. И внезапно рассмеялся. Смех гремел в башенке, где сидели мужчины, раздавался в громадной гостиной, отражаясь от мрачной мебели, торшеров, которых хватило бы для освещения бульвара, двойного ряда картин маслом в массивных золоченых рамах.

      Ааге молчал. Затем медленно раздавил окурок в пепельнице, пока тот не превратился в горсть пепла, и стряхнул пепел с тонких пальцев.

      Смех замер внезапно. В комнате стало тихо. Казалось, смех изнурил Мастерса. Он промокнул лицо.

      – Мы должны действовать, Дейв, – сказал он невозмутимо. – Чуть не забыл. И поскорее. Это же динамит.

      Ааге снова потянулся к портьере и перенес аппарат на карточный столик.

      – И мы знаем как, верно? – спокойно заметил он.

      В грязновато-карих глазах Джона Мастерса зажегся коварный огонь. Он облизал губы и потянулся громадной рукой к трубке.

      – Знаем, – проурчал он. – Еще бы не знать!

      Пухлыми пальцами, которые не помещались в отверстия, он набрал номер.

      2

      Даже сейчас выражение лица Донегана Марра оставалось невозмутимым и сдержанным. На нем был серый пиджак в цвет небрежно откинутых над моложавым лицом пепельных волос. Там, где волосы падали на лоб, остались бледные полосы, остальную кожу покрывал ровный загар.

      Он откинулся на синюю подушку кресла. Потухшая сигара лежала