Домашний фронт. Кристин Ханна

не хотел о ее карьере в армии. Каждый раз, когда Джолин заговаривала о мобилизации, он начинал рассуждать о том, что не нужно было посылать войска в Ирак.

      Джолин знала, о чем он думает, что видит только мрачную сторону армии, ошибки начальства, которое ни во что не ставит солдат и ветеранов. Но это все политика, не имеющая к ней никакого отношения. Джолин на все смотрела иначе. Национальная гвардия была для нее семьей.

      Честь. Долг. Верность. Для Джолин это были не просто слова, это была ее суть. В ней всегда сосуществовали две женщины – мать и солдат. И призыв в армию разрывал ее на две части, оставляя кровоточащую рану между половинками.

      Кто поможет Бетси пережить нелегкий подростковый возраст, предостережет против плохих парней, подлых девчонок и других опасностей? Кто поведет Лулу в школу, кто обнимет ее утром, плачущую от страха после ночного кошмара?

      Нельзя забывать и о риске – Джолин ведь пилот вертолета. Майклу и девочкам она скажет, что ей не позволят участвовать в боях, и никакой опасности нет, но она сама-то прекрасно понимает, что это неправда. Вертолеты все время сбивают.

      «Мы вернемся домой», – сказала Тэми.

      Джолин с улыбкой кивнула, хотя знала – они обе знали, – что таких обещаний давать нельзя. Впрочем, теперь уже все не важно. Начиная с завтрашнего дня, будущее от них уже не зависит. Пришла пора сделать свою работу – ту, которой их обучали. Гражданские этого не понимают, – наверное, просто не в состоянии понять, – но солдат вступает в бой тогда, когда требуется. Пришла очередь Джолин отдать свой долг армии, послужить своей стране. Даже несмотря на страх, несмотря на то, что она нужна детям.

      Прижав руку к груди, она почувствовала медленные, размеренные удары сердца. Потом закрыла глаза, слушая, как на звук сердцебиения накладывается шелест волн, накатывающих на галечный пляж, шорох дыхания. Горячие слезы текли по ее щекам, смешиваясь с каплями дождя. Джолин представила, как это будет – прощание, разлука, потеря. Как дочери плачут, тянутся к ней, не в состоянии по-настоящему осознать ее отсутствие.

      Она должна сделать выбор. И вдруг все стало на свои места – Джолин успокоилась, примирилась с ситуацией, разобралась в себе. Она дала слово, что пойдет в армию, если это потребуется.

      Ей очень не хотелось оставлять детей – до такой степени, что чувства просто лишили бы ее разума, дай она им волю. Но выбора у нее не было. Она уедет на год в Ирак, исполнит свой долг, а потом вернется к семье.

      Вот что она им скажет… вот во что должна верить.

      Она всегда была готова к тому, что такой момент однажды наступит. Для этого ее и готовили целых двадцать лет. И в глубине души она даже хотела этого – проверить себя. Она хотела уехать… и в то же время не хотела.

      Джолин медленно отняла руку от груди и опустилась на колени. У ее ног несколько высохших белесых морских ежей образовали узор в форме клеверного листика – напоминание о прошедшем лете. Она наклонилась, подняла одного ежа и провела пальцем по пористой поверхности. Потом встала.

      Пора на войну.

      В