Домашний фронт. Кристин Ханна

видел, как она на него смотрит. В том, что касалось любви, Джолин похожа на фанатика или на излечившегося алкоголика. Любовь либо жива, жаркая, как пламя, либо мертва, холодная, словно пепел. Джолин не признавала середины, у нее не хватало терпения на неуверенность. Под ее взглядом Майкл показался себе ничтожеством, и он ненавидел ее за это. Она всегда была чертовски сильной и оставалась сильной даже теперь, когда он разбил ей сердце. Может, ему хочется, чтобы она расплакалась и сказала, что любит его?

      Майкл отвернулся и стал подниматься по лестнице.

      У закрытой двери Бетси он остановился и постучал.

      – Уходи, мама.

      – Это я. – Майкл открыл дверь.

      Увидев его, Бетси заплакала.

      – Я… не хочу… тебя… видеть. Уходи.

      – Не плачь, Кроха. – Детское прозвище, почти забытое, вызвало новый поток слез.

      Майкл подошел к кровати и присел рядом с дочерью. В ее присутствии у Майкла уже не было сил держаться: плечи опустились, спина сгорбилась.

      – Бетси, – устало произнес он.

      Всхлипнув, дочь исподлобья посмотрела на него.

      Глядя в ее полные слез глаза, он только теперь понял смысл и последствия своих слов. Любовь к Джолин – это лишь часть совместной жизни, ее скелет, но ведь есть и другое. Мышцами и сухожилиями семейного организма служат дети. И сердцем. Но если изъять из него любовь, то все остальное тоже рухнет.

      – Прости, что пропустил твои соревнования.

      – Все равно это было глупо. Я не выиграла, – сказала Бетси, но Майкл видел, что она страдает.

      – Ты побежала, и это главное. В твоей жизни будет еще много побед и поражений. И все они закалят тебя. Я горжусь тобой.

      Она вытерла глаза и пристально посмотрела на него.

      Майкл понимал, о чем думает дочь. Вздохнув, он взъерошил ей волосы. Потом слегка отвернулся и перевел взгляд на окно.

      – Взрослые иногда ссорятся. – Майкл стыдился посмотреть ей в глаза. Лгал ли он? Он сам не знал. Десять минут назад все казалось ему предельно ясным: он разлюбил жену. Теперь же то мгновение казалось ему лишь каплей воды, упавшей в океан их общей жизни. – Вы с Лулу ведь все время ссоритесь, но ты ведь все равно ее любишь?

      – Но ты сказал…

      – Забудь, Бетси. Я имел в виду другое.

      – Это была ошибка?

      Наконец Майкл посмотрел в глаза дочери.

      – Ошибка, – повторил он, и слово почему-то показалось ему незнакомым. – Мне жаль, что ты слышала нашу ссору, и мне жаль, что я пропустил соревнования. Простишь меня?

      Майкл подумал, что Бетси так долго смотрит на него, потому что собирается сказать «нет». Наконец она с серьезным видом кивнула.

      Он наклонился и обнял ее. Бетси снова заплакала, и Майкл не стал ей мешать. Когда девочка наконец успокоилась, он отпустил ее и встал с кровати.

      Бетси подняла голову.

      – Ты же любишь маму, да?

      Он сказал, что любит – правильный ответ, – но печаль в глазах дочери говорила о том, что пауза была слишком долгой, и молчание сказало ей больше, чем слова.

      Выйдя