Ретт Батлер. Дональд Маккейг

развлечениями. Однако там оказалось еще скучнее, чем дома.

      Каждый день у Евлалии собирались подруги, чтобы обсудить мелкие городские сплетни и помериться родословными.

      О матери Скарлетт в доме сестры вспоминали редко, а если кто-нибудь заговаривал об Эллен Робийяр О’Хара, о ней отзывались в тоне, припасенном для дамы, которая больна гораздо серьезнее, чем хотела бы думать.

      Молоденькая Присси нянчилась с малышом Уэйдом усердней девочки, что носится со своей куклой.

      – Слышите, как малышик посапывает? Просто чудо!

      – А разве не все дети сопят? – вздыхала Скарлетт, спускаясь по лестнице на очередное занудное собрание тетушки с подругами, где они все вместе щипали корпию.

      Поскольку в Конфедерации не сыскать было льняных бинтов, знатные дамы, порывшись на чердаках, вытащили сорочки и фуфайки, которые теперь пригодились для тампонирования ран.

      Шурин Евлалии, Фредерик Уорд, отличавшийся чрезмерной разборчивостью, покидал свое привычное кресло и пересаживался на диванчик, подальше от нижнего белья, которое разбирали женщины; он считал, что романы все до одного безнравственны, и еще о нем ходили слухи, что он скорее покинет комнату, чем будет выслушивать мнения «богемы».

      Уорд поднялся, когда вошла Скарлетт.

      – Добрый день, миссис Гамильтон.

      Он имел непоколебимую уверенность, что лиловая окантовка на рукавах недопустима для вдовы, муж которой не пролежал в могиле двенадцать месяцев. Юная миссис Гамильтон, похоже, оставалась безучастна к неодобрению Фредерика; она вообще редко выказывала почтение, которого следовало ожидать от девушки из глубинки.

      Евлалия Уорд, также вдова, ходила в черном уже много лет, а Шарлотта Фишер Раванель надела траурное платье месяц назад, когда умерла бабушка Фишер.

      Шарлотта Раванель и Розмари Хейнз уладили все разногласия на похоронах, где Шарлотта окончательно забыла Патриотический бал. Самые изощренные инсинуации Джулиет натыкались на беспамятство Шарлотты: «Хотелось бы быть в курсе того, о чем ты говоришь, дорогая, но у меня тогда разболелась голова, и я рано ушла с бала».

      Джулиет Раванель, разрывая на полоски сорочку, подняла глаза и с гордостью объявила:

      – В утреннем выпуске «Меркурия» Эндрю сравнили с Джексоном Каменной Стеной[16].

      Скарлетт Гамильтон зевнула.

      – Генерал Джексон? Вот уж урод так урод!

      Собачка тетушки Евлалии, Императрица, тявкнула.

      Розмари Хейнз усмехнулась.

      – Ага! Вот почему федералы дали стрекача от Джексона. Их оттолкнул его внешний вид! Замечательный план! Обратим их в бегство обликом наших мужчин! Наши генералы могут собрать специальные батареи для атаки на врага, – Розмари дернула воображаемый спусковой шнур, – где будут использовать дагерротипы с некрасивыми южанами. Федералы поскачут, как зайцы! Пусть у нас нет муки, обуви, ткани, сахара, кофе и чая, зато в избытке косых, кривых и беззубых мужчин с перекошенными лицами

16

Джексон Томас Джонатан (1824–1863) – генерал конфедератов, которого они почитали вторым после генерала Роберта Ли. По ошибке его подстрелил свой собственный патруль, ему ампутировали руку, а через 8 дней он умер от воспаления легких.