1812, год зверя. Приключения графа Воленского. Лев Портной

случаю, если бы не одно обстоятельство. Катенька на сносях. Со дня на день должна разродиться. И если в такое время до нее дойдут слухи, бог весть, как она переживет.

      – Я прекрасно понимаю, ваше величество, и сделаю все, что в моих силах, – в третий раз обещал я.

      – Ты поедешь через Тверь. Возможно, ты застанешь их там, Георг часто наведывается в Тверь с инспекциями. И потом, ты можешь отправить надежных людей, – подсказала императрица.

      – Не волнуйтесь, ваше величество, мы все уладим, все уладим…

      – Ты поедешь в Москву, – Мария Федоровна неожиданно перевела разговор на другую тему, – увидишь графа Ростопчина. Он молодец, такой молодец! Но совершенно потерял голову! Ему всюду мерещатся заговоры, шпионы! Он вцепился мертвой хваткой в какого-то купеческого сынишку по имени Верещагин, требует самого сурового наказания! Андрей Васильевич, ты уж там разберись с ним. В Петербурге все уверены, что дело пустяковое! Молодой человек просто попался Ростопчину под горячую руку.

      – Непременно, ваше величество, непременно.

      Генерал Вилсон прогуливался в парке, заложив руки за спину.

      – Моцион пошел на пользу. Я вполне готов к новому обеду, как раз получил приглашение от ее величества Елизаветы Алексеевны, – с гордостью сообщил он.

      – В путь! В путь! – с нетерпением воскликнул я.

      Из Павловска мы заехали за моим камердинером. По дороге я вкратце объяснил Жану, что предстоит разыграть двоих роялистов, сбежавших от революции в Англию, а теперь приветствующих возрождение монархии во Франции, пусть и в лице Наполеона.

      – Смотри! Не вздумай назвать меня барином! – напутствовал я мосье Каню. – Обращайся ко мне запросто – Андрэ и все. Для поляка я буду мосье Андрэ де Воланс.

      Гостиница представляла собою две большие избы. Мы вошли в сени, соединявшие эти избы, Вилсон повернул на правую половину, и мы оказались в общем зале. Трактирщик с сальными волосами поднял на нас полусонные глаза с надеждой, что мы сей момент растворимся в воздухе и ему не придется прерывать сон.

      – Не тревожьтесь. Мы идем к господину Гржиновскому, – успокоил его Вилсон.

      И не останавливаясь, мы направились к лестнице. Трактирщик ленивым взмахом руки послал за нами подростка, а сам вновь погрузился в дремоту. На втором этаже я забрал у полового фонарь, Роберт сунул ему монетку, а я сказал:

      – Ступай себе. Мы сами знаем номер.

      Мальчишка поднял на нас глаза, имея намерение отблагодарить нас, но тут дремотная скука и на него накатила, и с потухшим взглядом он потащился вниз.

      На небольшом пятачке оказалось четыре двери. Вилсон постучал в крайнюю по левой стороне. Прошло несколько секунд, но никто не ответил.

      – Спит, – произнес Роберт и постучал сильнее.

      И вновь мы напрасно прождали целую минуту. Нехорошее предчувствие охватило меня. Вилсон поднял руку, чтобы постучать в третий раз. Но я опередил