Вельяминовы. Начало пути. Часть первая. Том третий. Нелли Шульман

дочка, то Полли, по матери моей Прасковье, а ежели мальчик, дак ты решай, – отозвался муж.

      Маша немного покраснела

      – Как решишь, дак и назовем, – глянувшись на Лизу, что катала снежки, Степан поцеловал жену.

      – И меня! – хитро велела Лиза, влезая между ними.

      – И тебя тоже, – Степан подбросил ее вверх, девочка расхохоталась: «Еще! Еще!».

      Спешившись, Ворон помог жене выйти из кареты. Над засыпающим Сити сеял крупный, легкий снег.

      – Как красиво-то, – Маша смотрела на блистающее ночное небо над головой.

      – Смотри, Степа, – она показала, – падает одна.

      Они постояли, обнявшись, следя за косым полетом звезды.

      – Если б ты знала, Марья, – вздохнул муж, – как за вас боюсь. Мне восемнадцать едва исполнилось, когда я семью потерял, и Петька на руках у меня оставался, шестилетний. И сейчас я думаю, случись что со мной, как вы справитесь? У Петра своих трое и четвертый скоро народится. Вас он подымет, но тяжело ему придется.

      – Да что случиться может, Степа? – шепнула ему на ухо жена. «Ты по нашим морям сколько ходил, сие не Новый Свет».

      – Все равно, – неохотно ответил Ворон, – море есть море. Ладно, – он поцеловал жену в холодную, сладкую щеку, – пойдем, любовь моя, ино как дитя народится, мы с тобой всласть не поспим.

      – Ты сюда спать приехал? – рассмеялась жена.

      – Сейчас узнаешь, зачем я сюда приехал, – подхватив Машу на руки, Степан внес ее в дом.

      – Степа, – потормошив мужа, Маша зажгла свечу. «Кажется, время».

      – Сейчас разбужу миссис Стэнли и Марфу, – он озабоченно посмотрел на жену. «Ты как?»

      – Ничего, – слабо улыбнулась Маша, – еще не так больно.

      Когда муж вышел, она с усилием встала, так было легче. Женщины так и застали ее, опирающейся на стену. Маша постанывала сквозь зубы.

      – Не перевернулось дитя-то, – миссис Стэнли ощупала Машин живот:

      – Да и переносила ты его, дней на десять. Посмотрим, главное сейчас, чтобы схватки не прекратились. Воды отошли, если затянется, это не очень хорошо.

      К обеду лицо невестки осунулось. Маша, часто дыша, кусала губы. Марфа шепнула акушерке: «Я спущусь, погляжу, как Степан и дети, и сразу назад». Миссис Стэнли нахмурилась:

      – Если она до ночи не родит она, надо ехать за врачом. Ребенок крупный, больше восьми фунтов. У нее близнецы меньше были. Схватки у нее, сами видите, миссис Кроу, слабеют. Она больше, чем восемь часов рожает.

      Марфа наклонилась над кроватью: «Я сейчас вернусь, милая, только посмотрю, как дети».

      Залитое слезами лицо Маши дрогнуло: «Господи, хоть бы быстрей».

      – Но если разрез сделать? – шепнула Марфа миссис Стэнли. «Как у нее с мальчиками было».

      – Без толку, – пожала плечами акушерка:

      – Ничего не происходит, ребенок застрял. Если бы хоть ножка показалась, я бы сумела его достать. Сейчас резать незачем, дитя еще вниз не спустилось даже.

      В зале царила тишина. Дети ели молча, без обычного перешептывания