Вельяминовы. Начало пути. Часть первая. Том третий. Нелли Шульман

быстрее.

      Он постучал в дверь детской. Тео выглянула в коридор.

      – Тео, – он попытался улыбнуться, -присмотри за остальными, пожалуйста. Твоя мама помогает акушерке, а я еду в Лондон.

      – Конечно, сэр Стивен, – девочка покраснела. Ворон поморщился: «Оставь меня так называть. Можешь дядей, можешь по имени».

      – Хорошо, дядя, – она вскинула голову и Степан мимолетно увидел покойную Федосью Никитичну. У Тео была та же северная стать, с прямой спиной и гордой осанкой: «И глаза у них похожи, – понял Степан, – только у ее бабушки они сталью отливали, а Тео зеленоглазая».

      Степан почти забыл, как юношей он исподволь любовался женой Федора Васильевича. Тогда не проходило и ночи, чтобы он не думал о серых глазах, обрамленных золотистыми ресницами, о плавной, изящной походке, о тонких руках – думал и желал коснуться. Одной такой мысли хватало, чтобы уткнуться горящим лицом в подушку, и все равно, продолжать желать.

      Когда они виделись в последний раз, в Колывани, стоя на палубе отплывающей «Клариссы», Степан долго провожал взглядом ее стройную фигуру и выбившиеся из-под чепца соломенные косы.

      Несколько раз, в особенно одинокие переходы в океанах, женщина приходила в его сны. Степан тогда долго лежал, думая о ней, прислушиваясь к грохоту тяжелых валов за бортом корабля.

      – Спасибо, Тео, – сказал он мягко. Прикрыв дверь, повернув ключ в замке, Тео приложила ладони к пылающим щекам.

      Посадив сонную Лизу на колени, Тео прикрикнула на близнецов: «А ну тихо!» Майкл вернулся на кровать, но Ник все дергал ручку.

      – Я хочу к маме, – сказал он упрямо.

      – Матушка твоя рожает вам братика или сестричку, нельзя ей мешать-то, – вздохнула девочка.

      – Лучше братика. Как Федька, – кивнул Майкл на младшего мальчика.

      Федор, рыжий, голубоглазый, кудрявый, ровно херувим, отложил в сторону альбом: «Я тоже брата хочу».

      – У тебя вон двое, – ядовито отозвалась сестра.

      – Я еще хочу, – упрямо сказал мальчик. «Тео, а маменька наша скоро дитя принесет?»

      – Совсем скоро, Федя, – сестра ласково поцеловала его в лоб. Они были почти одного роста.

      Ник угрюмо вернулся на кровать рядом с братом. Дверь взломать не удалось.

      – Тео, – спросил он, – когда ваша матушка Федьку рожала, ты где была?

      Над Стамбулом повисло огненное сияние заката. Высокая, черноволосая девочка, в шальварах и халате китайского шелка, играла на террасе павильона Ифтар в шахматы. С Золотого Рога тянуло соленой свежестью.

      Наставник, пожилой, благообразный евнух, двинув вперед коня слоновой кости, хлопнул себя по лбу.

      – Мат, – ехидно протянула девочка, прикоснувшись к фигуре своей королевой, черного агата.

      – Принцесса быстро учится, – улыбнулся евнух. «Не пора ли нам на покой, или сыграем еще одну партию?»

      – Еще одну, пожалуйста, – протянула девочка, умоляюще смотря на учителя раскосыми, цвета ярких изумрудов, глазами.

      На террасу взбежал