Убийца без лица. Хеннинг Манкелль

нет до меня никакого дела.

      – Я приеду завтра, – сказал Курт Валландер, думая про себя, что же делать с этой разрухой, среди которой живет отец. – Я точно приеду завтра, и мы сможем посидеть и поболтать. Приготовим что-нибудь поесть, сыграем в покер.

      Курт Валландер почти не умел играть в карты, зато знал, чем ублажить отца.

      – Буду завтра в семь, – сказал он.

      И поехал назад в Истад.

      Без пяти восемь он вошел в ту же самую стеклянную дверь, из которой вышел два часа назад. Эбба приветливо кивнула ему.

      – Рюдберг ждет в столовой.

      Рюдберг сидел, склонившись над чашкой кофе. Когда Курт увидел его лицо, сразу понял: их ждут неприятности.

      4

      В столовой они были одни. На первом этаже какой-то пьяница громко возмущался, что его привезли в полицию. А так было тихо, только слабо жужжали обогреватели.

      Курт Валландер присел напротив.

      – Сними пальто, – сказал Рюдберг, – иначе замерзнешь, когда выйдешь на улицу.

      – Сначала я хочу услышать, что она сказала. Потом решу, снимать пальто или нет.

      Рюдберг пожал плечами:

      – Она умерла.

      – Это я уже понял.

      – Но она пришла в себя незадолго до смерти.

      – Говорила что-нибудь?

      – Это сильно сказано – говорила. Шептала. Или шипела.

      – Записали на магнитофон?

      Рюдберг покачал головой.

      – Нечего было писать. Даже и расслышать было почти невозможно. В основном бред. Но я записал все, что понял.

      Он вытащил из кармана видавший виды блокнот, стянутый широкой аптечной резинкой. Из блокнота торчал карандаш.

      – Она назвала имя мужа, – сказал Рюдберг. – Думаю, хотела узнать, как он себя чувствует. Потом что-то непонятное. Я попытался спросить, кто к ним приходил ночью. Знала ли она их, как они выглядели? Я спрашивал все время, пока она была в сознании. И мне кажется, она меня поняла.

      – И что она ответила?

      – Я понял только одно слово. «Иностранный».

      – Иностранный?

      – Именно так. Иностранный.

      – То есть она имела в виду, что те, кто убил ее мужа, были иностранцы?

      Рюдберг кивнул.

      – Ты уверен?

      – Часто я говорю, что уверен, если я не уверен?

      – Нет.

      – Вот так. Теперь мы знаем: последнее, что она произнесла на пороге смерти, было слово «иностранный».

      Валландер снял пальто и налил себе кофе.

      – Что она имела в виду, черт подери? – пробормотал он.

      – Я сидел и думал, пока тебя ждал, – ответил Рюдберг. – Они могли выглядеть не по-шведски. Или говорить на другом языке. Или по-шведски, но с акцентом. Возможностей много.

      – Что значит – выглядеть не по-шведски? – спросил Курт Валландер.

      – Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать, – ответил Рюдберг. – В общем, мы можем только догадываться, почему она так сказала.

      – А если она все выдумала?

      Рюдберг кивнул:

      – Тоже возможно.

      – Но ты так не думаешь?

      – С чего бы ей в последние секунды жизни что-то выдумывать? Старики обычно не врут.

      Курт