Убийца без лица. Хеннинг Манкелль

прикинул график ночного дежурства в палате.

      – А зачем это? – удивился Ханссон. – Поставь там магнитофон. Любая санитарка может ткнуть кнопку, если старушка вдруг очухается.

      – Это необходимо, – заверил Валландер. – Я могу взять на себя смену с полуночи до шести утра. Есть добровольцы подежурить до этого?

      Рюдберг кивнул:

      – Мне все равно, где сидеть, в больнице или где-нибудь еще.

      Курт Валландер обвел всех взглядом. В свете неоновой лампы парни выглядели бледно.

      – Ну и куда мы пришли? – спросил он.

      – С Ленарпом закончили, – сказал Петерс. Несколько человек под его руководством за день обошли все ленарпские дома. – Никто ничего не видел. Но, может, через пару дней они припомнят что-нибудь? Сейчас они запуганы. Там одни старики да еще какая-то молодая польская семья. Живет там, похоже, нелегально, но я не стал их трогать. Продолжим завтра.

      Курт кивнул и поглядел на Рюдберга.

      – Полно отпечатков пальцев, – сказал тот. – Может, это что и даст, хотя сомневаюсь. А так – меня больше всего заинтересовал узел.

      Курт посмотрел на него вопросительно:

      – Узел?

      – Узел на удавке.

      – И что с этим узлом?

      – Странный узелок. Я таких еще не видел.

      – А ты удавки-то раньше видел? – поддел его Ханссон, нетерпеливо переминаясь в дверях.

      – Видел, – ответил Рюдберг. – Видел, видел. Поглядим, что даст этот узелок.

      Курт знал, что больше из Рюдберга ничего не вытянешь. Но если тот заинтересовался узлом, то неспроста.

      – Я съезжу завтра еще разок к соседям. Кстати, детей Лёвгрена нашли?

      – Этим Мартинссон занимается, – сообщил Ханссон.

      – Мартинссон? Он же дежурит в больнице? – удивился Валландер.

      – Он со Сведлундом поменялся.

      – И где его теперь черти носят?

      Этого никто не знал. Курт позвонил на коммутатор, где ему сказали, что Мартинссон ушел час назад.

      – Позвоните ему домой. – Курт Валландер поглядел на часы. – Сбор завтра в десять. Всем спасибо и до завтра.

      Не успел он остаться один, как зазвонил телефон. Мартинссон.

      – Извини, – сказал Мартинссон. – Я забыл, что мы должны были встретиться.

      – Как с детьми?

      – Черт его знает! Похоже, у Рикарда ветрянка.

      – Да не с твоими! Я имею в виду детей Лёвгрена. Двух дочерей.

      – А ты что, не получил рапорт? – удивился Мартинссон.

      – Я ничего не получил.

      – Я оставил его девочке на коммутаторе.

      – Проверю. Но сначала расскажи.

      – Одной из дочерей пятьдесят, она живет в Канаде. В Виннипеге, что ли… где он там у них. Я совершенно забыл, когда звонил, что там давно уже ночь. Она сначала никак не могла понять, о чем я говорю. Только когда муж подошел к телефону, они сообразили, что у нас здесь произошло. Он, кстати, тоже полицейский. Настоящий канадский конный полицейский. Завтра мы свяжемся опять. Но она летит сюда, это точно. Со второй дочкой было потруднее, хоть она и в Швеции. Ей сорок пять, она готовит холодные закуски