Убийца без лица. Хеннинг Манкелль

день. Пили…

      – Они не казались встревоженными? Обеспокоенными чем-то?

      – Юханнес был простужен, – сказала Ханна. – А так – все, как всегда.

      Безнадежно, подумал Курт Валландер. Он не знал, что еще спросить. Каждый их ответ был как захлопывающаяся перед носом дверь.

      – У них не было знакомых иностранцев?

      Старик удивленно поднял брови:

      – Иностранцев?

      – Ну, нешведов.

      – Несколько лет назад у них жили в палатке какие-то датчане, – вспомнил старик. – На празднике середины лета.

      Курт Валландер посмотрел на часы: уже полвосьмого. Если он не хочет опоздать на встречу с Рюдбергом, надо ехать.

      – Попробуйте еще повспоминать, – сказал он. – Подумайте. Все, что вы ни вспомните, может принести пользу расследованию.

      – У меня на дробовик лицензия, – сказал Нюстрём, провожая его к машине. – И я в вас не целился. Хотел только напугать.

      – Это вам удалось, – сказал Валландер. – Но я думаю, вы можете спать по ночам спокойно. Грабители сюда не вернутся.

      – А вы смогли бы? – спросил Нюстрём. – Вы смогли бы спать, если бы ваших соседей зарезали, как на бойне?

      Поскольку Курт Валландер не знал, что ответить, то предпочел промолчать. Поблагодарил за кофе, сел в машину и поехал.

      Черт знает что, думал он. Ни следа, ни зацепки, ничего. Только этот Рюдбергов узел и слово «иностранный». Двое стариков, никакой антикварной мебели, никаких денег в кубышке, убиты так, будто это не просто ограбление, а убийство из ненависти или из мести.

      Что-то должно быть, размышлял он. Что-то должно быть необычное в этих двух стариках.

      Если бы лошади умели говорить!

      Эта лошадь… Что-то его беспокоило, хоть он и не мог понять что. Но он был достаточно опытен, чтобы не оставлять свое беспокойство без внимания. Что-то там не то с этой лошадью.

      Без четырех минут восемь он затормозил у здания полиции в Истаде. Казалось, ветер еще усилился, теперь он налетал порывами. Хотя, похоже, стало немного теплее.

      Только бы не пошел снег, в который раз подумал он. Эбба была на месте. Он кивнул ей:

      – Рюдберг пришел?

      – Он у себя, – сказала Эбба. – Уже начали звонить. И телевидение, и радио, и газеты. И шеф полиции из Мальмё.

      – Попридержи их еще чуть-чуть, – попросил Курт Валландер. – Я должен сначала поговорить с Рюдбергом.

      Прежде чем идти к Рюдбергу, он зашел к себе и повесил куртку.

      Кабинет Рюдберга был в том же коридоре, что и его. Он постучал в дверь и услышал в ответ невнятное бурчание.

      Когда он вошел, Рюдберг стоял и смотрел в окно. Вид у него был невыспавшийся.

      – Привет, – сказал Валландер. – Принести кофе?

      – С удовольствием. Только без сахара. Я с этим завязал.

      Валландер взял в столовой две пластмассовые кружки с кофе и направился к Рюдбергу.

      Но у дверей он остановился.

      Как же все-таки быть, подумал он. Что делать? Держать в секрете ее последние слова в так называемых интересах следствия? Или все открыть прессе? Как быть?

      Не