Дом, которого нет. Мара Винтер

что внутри у всех у нас.

      За колпаком нечищеным тускнеет.

      Витражная отделка всех стекол

      религиозным обрамленьем красит пол.

      Глаза в глаза с творцом стоят немногие.

      Очки на выбор… Иль сгоришь на раз.

      Как Фаэтон, разбиться можно, богом стать

      пытаясь, не надев особых глаз.

      Загвоздка есть: в безо́бразном обличии

      на образ моду диктовать прилично ли?

      Не верила ни в Кришну, ни в Аллаха,

      ни в Господа распятого, Христа

      (отдельно друг от друга1) Лора. Знаком

      небесного была ей красота.

      Та, от которой щемит с горла к носу

      слезами, устраняя знак вопроса.

      – Про связь всеобщую мечтать привыкли мы, –

      сама с собою так она сказала, –

      но, мчась Бастилью брать, под свод тюрьмы

      вошли. Той, что с афишей кинозала.

      Всё, что хотим мы, исполняется. Но вот

      проблемка: "здесь" от "там" – наоборот!

      В мире Вещей, тяжёлом и пустынном,

      задрав лицо к Идеям, о дожде

      мы молим. Так с небес охота пить нам,

      что игнорируем небесное Нигде!

      Не проще ли, как эти, ограничиться

      своей, без всякой святости, (пуб)личностью? –

      Сказала и споткнулась о кота.

      Абсурд – конёк мой, как и мест подобных.

      Бежал куда-то в поисках хвоста,

      тем горемычный уж, что цветом чёрный.

      Тереться ей о ноги стал, как в дом

      просясь. Отвергнут был пинком.

      А после – опсыпаем извиненьями

      и ласками. Черта у ней такая:

      сначала опустить, а после прения

      принять, обильно нежность расточая.

      Ценить, что ластится к ней, Лора не умела.

      Только потом вникала в важность дела.

      «Не согрешишь, не сможешь и покаяться!» –

      похож сей лозунг на хлыстовский чем-то.

      Да, слишком часто, знаю, отвлекаюсь я.

      Тут о Земле рассказ, а не о сектах.

      Хотя они – не меньше часть земли

      официальных способов пасть ниц.

      Ходила Лора тенью меж людей.

      В растянутой футболке, светлых джинсах,

      такая тощая, что прикасаться к ней

      казалось дерзновением убийцы.

      Вопросов задавала свыше меры

      (сама же в "меру" не имела веры).

      Богатый экономил рубль, как нищий.

      А нищий думал: счастье – быть богатым.

      В постели ж оба голы. Их отличий

      в момент могла лишить судьба когда-то.

      Сегодня я могуч, а завтра слаб.

      Зависят от Фортуны царь и раб.

      Встречала Лора женщин, в подтверждении

      нуждающихся – правильности черт.

      Полученным извне о лицах мнением

      те насыщались (побеждая смерть

      запечатлённой красотой на фото).

      Играли так в бессмертного… кого-то.

      Тех, кто влюблён, и тех, кто отлюбил;

      тех, кто считал себя – одним ужасным

      среди прекрасных; тех, кто обвинил

      весь мир, что сам, султан, живёт не в сказке;

      тех,

1

Отсылка к Вольтеру, «Задиг или Судьба». Герой попадает на встречу представителей разных культур, спорящих о том, чей бог – истинный, и мирит их, объяснив, что они разными словами говорят об одном и том же.