Великие битвы великой страны. Сергей Петрович Алексеев

мальчонку?

      – Гришатку, ваше величество.

      – Да ты что, в своем ли уме, Хлопуша?

      – В своем, в своем, государь. Да отпусти ты его. Ему ж в интерес. Он же мальчонка. Они, мальчонки…

      Пугачев рассмеялся. Подумал. Махнул рукой.

      – Ладно, быть по-твоему. Забирай, Соколов-Хлопуша. Да береги ты его, – добавил строго.

      – А как же!

      Уехал Гришатка.

      Глава четвертая Государственное поручение

      Галия

      В Авзян Хлопуша торопился как мог. Шутка ли сказать, у него государственное поручение.

      Сам царь-батюшка, отправляя в поход, так и сказал: «Государственное».

      – А главное, – наставлял Пугачев, – привези мне мортиры. Хоть две штуки. Чтобы навесным огнем можно было стрелять по Оренбургу.

      Хлопуше в сопровождение было придано пять казаков. Ехал с ним и заводской человек с Авзяна, низенький, маленький мужичонка по имени дядя Митяй.

      Хлопуша и казаки едут верхом на конях. Дядя Митяй и Гришатка – по-барски – в санках.

      То и дело к Гришатке подъезжает Хлопуша:

      – Не холодно тебе, дитятко?.. Не голодно?

      На четвертый день пути отряд остановился ночевать в башкирском сельце Иргизла. Хлопуша решил здесь дать и людям и лошадям отдых. Устроили дневку.

      Хлопуша, дядя Митяй и Гришатка расположились в одной юрте. Казаки – в других, по соседству.

      Юрта большая, занавесками перегорожена.

      Уселись ужинать. Уплетает Гришатка навар из бараньего мяса, поднял глаза кверху. Смотрит – из-за занавески выглядывает девочка. Волосы на голове черные-черные. Косички свисают. Глаза шустрые-шустрые. Из стороны в сторону бегают.

      Увидела девочка, что Гришатка ее заметил, – юрк за занавеску.

      Опустил Гришатка глаза. Переждал минуту, опять поднял. Видит – снова торчит из-за занавески с косичками голова. Вот опять скрылась.

      Весь ужин Гришатка только и занимался тем, что глаза то в миску, то в сторону занавески, то в миску, то в сторону занавески. Даже шея заныла. А девочка то спрячется, то наружу, то спрячется, то наружу. Даже рука, что дергала занавеску, устала.

      На следующий день с утра Гришатка возился около санок. Вдруг слышит – за спиной кто-то пронесся верхом на лошади. Повернулся Гришатка – знакомая девочка.

      Промчалась девочка в одну сторону. Развернула коня. Промчалась мимо Гришатки в другую. Потом еще и еще раз.

      У Гришатки аж дух захватило. Ну и девчонка!

      Наконец девочка сбавила прыть. Осадила коня рядом с Гришаткой. Спрыгнула ловко на снег. Остановилась, смотрит на мальчика.

      – Как тебя звать? – обратился Гришатка.

      Молчит девочка. Видимо, не понимает русскую речь. Стал Гришатка тыкать рукой: мол, звать как тебя, девчонка?

      – Га-ли-я, – наконец протянула девочка.

      – А я Гришатка, – проговорил мальчик, затарабанив пальцем себе в грудки.

      – Гри-шат-ка, – повторила девочка. Потом зачастила: – Шатка, Шатка, – и улыбнулась.

      – Да не Шатка, а Гришатка, – стал поправлять мальчик.

      Однако девочка его не слушала и