Навозный жук летает в сумерках. Мария Грипе

про себя ухмыльнулся. На самом деле отец не знал ничего лучше, чем работать в одиночестве. И уж кого-кого, а Линдрота никак нельзя было назвать эксплуататором.

      Но Давид промолчал, иначе отец сказал бы, что к его работе не относятся всерьез.

      Шепот

      – Ну правда же, ненормальная! Напала на меня – ни с того ни с сего – из-за каких-то часов и раковин! Ну согласись!

      Юнас с Давидом изучали пленку, записанную тайком в Селандерском поместье у фру Йорансон.

      – А теперь послушай следующую запись! – сказал Юнас. – Это самая первая – та, которую я сделал вечером под окном. Когда она говорила по телефону. Кашель тоже записался, это тот же кашель, что в лодке. Должно быть, это тень кашляет! Тихо, включаю!

      Он поставил пленку с начала. Давиду пришлось прослушать всех сверчков, шмелей, навозных жуков и прочих тварей, которых записал Юнас, а еще звук воды в речке, ветер, поезд и тому подобное.

      – Какое качество звука! – гордо сказал Юнас.

      Рядом стояла Анника. Она пришла уже в самом конце и услышала собственный голос: «Как холодно, словно ледяной ветер пролетел…»

      Дальше на пленке была тишина, но на ее фоне слышались какие-то слабые звуки, смутно похожие на шепот, хотя разобрать слова было невозможно. Юнас и Анника решили, что это просто помехи, но Давид явно различал человеческий шепот.

      Потом снова голос Анники, немного напуганный: «Что такое? Давид, что случилось?» И Давид: «Ничего, все в порядке. Ты права, действительно похолодало». Потом Анника сказала, что пора домой, и Юнас выключил магнитофон.

      – Ну, слышал? – сказал он. – Правда, странный телефонный разговор?

      Телефонный разговор? Давид не понял. Его мысли были заняты совсем другим.

      – Можешь еще раз включить конец? – попросил он. – С того места, где ты слез с дерева и Анника говорит, что замерзла.

      Юнас не понял, что так заинтересовало Давида, но выполнил его просьбу. Ему пришлось прокрутить этот кусок несколько раз.

      – Ну и что? Что тут странного? – спросил Юнас.

      – Да, расскажи нам, пожалуйста, – подхватила Анника.

      – Вы что, не слышите? Разве вы не слышите шепот? На пленку попал какой-то посторонний голос.

      Юнас снова прокрутил запись. Да, конечно, он слышит шепот. На самом деле он слышал его и раньше.

      – Обалдеть! – проговорил он.

      Но Анника только фыркнула: ей все это не нравилось, и никакого шепота она не слышала.

      – Шум какой-то, только и всего, – сказала она.

      Но Давид все больше и больше убеждался в своей правоте. Теперь он начал даже различать слова. И Юнас тоже: он ясно слышал, что там какие-то слова, но не мог их разобрать.

      – Значит, в саду кроме нас кто-то был! Жуть какая! – содрогнувшись, сказал Юнас.

      – Да нет же, Юнас, – ответила Анника, – мы были одни. Если бы кто-то стоял там и шептался, мы бы наверняка услышали.

      – Да, но как же тогда этот голос попал на пленку, раз там никого не было?

      Юнас смотрел на них, не мигая.

      – Жуть какая! – повторил он. – Обалдеть!

      Они прослушали пленку еще