Встретимся завтра. Владимир Мавродиев

он же его бывший дружок по школе и по районной баскетбольной команде.

      – Вот вы где!..

      Это «вы» ничего хорошего не предвещало. Когда в цехе никаких «ЧП», Ушанов со всеми, кто пониже должностью, на «ты», но не по-панибратски, а вроде бы по-отцовски. «Вот вы где», – сразу отгородился, переложил возможную вину – мол, почему не в отделении, не с людьми, там что-то произошло, а ты прохлаждаешься у начальства.

      – Ты чего официальный такой? Мы вдвоём вроде… Что случилось-то, я двадцать минут, как из отделения…

      По глазам Ушанова, в которых искренняя тревога быстро сменялась увёртливым беспокойством, было видно, что он ещё не выбрал твёрдую линию поведения, не во всем разобрался и не знал, как оно там, в конце, будет, каким боком повернётся.

      – У твоей… у вашей Чибисовой травма. Видимо, сотрясение мозга. Пойдём вниз, по пути расскажу. Чибисова в медпункте. В нашем пока, – сделал нажим на «нашем» Ушанов.

      Сквозняк ухнул им вслед тяжёлой дверью.

      В корпусном «предбаннике» туда-сюда ходил Володя, старший аппаратчик смены. Он вытирал лоб шерстяной рукавицей и выглядел некстати испуганным.

      – Сергей Иванович, понимаете, всё так внезапно… приборы и не среагировали… Лена… – пошёл ему навстречу бледноватый Володя, но Ушанов поднял руку, как бы останавливая.

      – Давайте без паники… Идите, Павлов. Я сам всё объясню. Постарайтесь меньше шуметь, не базар тут. Ещё ничего не ясно… Как Чибисова?

      – Н-не знаю, в травмпункте она… Лицо не задело вроде… – совсем растерялся и оттого ещё больше побледнел молоденький старший аппаратчик.

      – Ну вот… Не задело. А на вас лица нет. В таких случаях надо уверенней себя вести… А вы как думали? Не сок детям делаем. Стаж вредный вам за трататушки, что ль, идет? И за риск тоже…

      «Они-то знают за что, а вот ты за какие заслуги в пятьдесят на пенсию выйдешь? За членство в «политбюро» цеховом? У механика всю жизнь один «зам» был, а теперь ещё одного, на хрена не понятно, внедрили…» – с усмешкой и даже злостью подумал он.

      – Не шумите много, – продолжал Ушанов бросать слова в сторону Володи, – а то весь завод скоро узнает… В тридцать пятом цехе на той неделе знаете что было? Не знаете? И правильно, что не знаете. Кому надо, тому сказали. И все меры нужные приняли… Вот о чём думать надо, а не бледнеть, как школьнице…

      Похоже, Ушанов выбрал линию поведения и подчеркнутым молчанием по пути в медпункт предлагал её бывшему другу…

      Лена лежала на клеёнчатой кушетке, прикрытая белым халатом. Сестра широким бинтом перевязывала ей руку, приговаривая: «В одну точку смотри, милая, или совсем глаза закрой…»

      – Серёжа… – повернулась, стала приподниматься к нему Лена, но увидев Ушанова, виновато замолчала.

      – Лежите, лежите, – опередил его Ушанов. – Успокойтесь, Лена… Надежда Игоревна, – обратился он к фельдшеру, – что вы нам скажете?

      – Ожог… понятно чем… Левой кисти, обширный… Глаза… дыхательные… слизистая… визуально