Полоса отчуждения. Евгений Кулькин

опять схватился за трубку.

      Только теперь просто размахивал ею перед своим лицом, кажется, этим нарабатывая себе некую солидность.

      – Эмансипация, – продолжил он, – это смерть всему святому. Ведь женщины сейчас воспринимаются как разовый шприц. После использования лучше выбросить.

      Он еще какое-то время помолчал.

      Потом заключил:

      – В народе говорят: «Некрасивых баб не бывает, бывает мало водки». Так вот на теперешних барышень может рискнуть только одурманенный алкоголем или обколотый наркотиками.

      – Так куда вам ехать? – вежливо спросил Максим. Ибо все это время, пока «профессор», как он его про себя окрестил, говорил, не двигался с места.

      – Мне в аэропорт, – сказал мужик. И добавил: – Как можно быстрее, а то мы заговорились тут…

      18

      То ли Максиму придремнулось в теплом салоне машины, то ли привиделось, что некая тень лужей залила дорогу, и только тормоза прервут его езду в неизвестность.

      И он, как это всегда делал в экстренных случаях, одновременно нажал на педаль и вздрючил ручник.

      И только тут обнаружил, что рядом сидит человек.

      Он был в черном.

      – Вам куда? – спросил Максим.

      – У нас теперь две дороги, – уныловато сказал, как определил Максим, плаксик, – одна – в больницу. А другая…

      Он закашлялся.

      – Только туда не стоит торопиться, – догадавшись, о чем речь, произнес Максим.

      – Все верно, но ее не обманешь.

      – Кого? – простовато спросил Максим.

      – Судьбу. В ней все просчитано и помечено. Потому, сколько не храбрись…

      Максиму стало жалковато деда, но слова утешения как-то не шли. Вернее, не были к месту, что ли.

      – Единственное не повергает в уныние, – сказал дед, – что покидается не лучший из миров.

      – Вы верующий? – спросил Максим, объезжая ухаб.

      – Относительно.

      – В каком смысле?

      – Ну, как зафиксировано в пословице: «Гром не грянет, мужик не перекрестится».

      – Но ведь у вас – грянул?

      – Частично. – И пояснил: – Мои анализы отослали в Москву на консультативный совет.

      – И долго еще ждать?

      – Завтра должно быть все до конца ясным и понятным.

      – А почему вы сказали, – повел дальше Максим, – что мир сейчас не лучший?

      – Женщины убили желание не только дальше жить, но и быть! – чуть запальчиво начал старик.

      – В каком смысле? – притворился совсем непонимающим Максим.

      – Ты посмотри, на что они похожи? Глаза не глядели бы! Потому сейчас самое время умирать. Одной жалкости – и, пожалуй, самой главной – меньше.

      Максим поголовное оштанение баб принял более чем спокойно. Ну нравится им ходить в брюках, пусть себе резвятся.

      Но почему-то многие мужчины, которых ему приходилось возить, прямо исходили возмущением.

      Один капитан дальнего плавания сказал: «Одни из них напоминают известную породу глубоководных моллюсков. А другие явно