Всего лишь тень. Карин Жибель

выпила! Не будем делать из этого целую историю, ладно?

      – Проси прощения, – повторяет он. – Или уходи из моего дома.

      Она думала, что все пройдет легче. Что ей удастся избежать этого. Но нельзя допустить, чтобы ее сейчас выставили вон. Худшее из оскорблений. Он должен поддаться, должен снова принадлежать ей. Она не позволит себя бросить. Не позволит себе проиграть.

      Потому что он ей нужен, она не перенесет его отсутствия.

      Именно в этот момент она это осознает. Вовремя.

      – Мне очень жаль, – шепчет она. – Я не думала, что говорила…

      – И все?

      Ее сердце сжимается, слой вечного льда, который скрывает радужки ее глаз, трескается, чтобы открыть их природный цвет.

      – Я ни в коем случае не должна была так с тобой разговаривать.

      Он по-прежнему не слагает оружие. Но она чувствует, что приближается к цели. Осталось подняться только на одну последнюю ступеньку. Или спуститься, учитывая обстоятельства.

      – Мне очень тебя не хватает… Прости меня, пожалуйста.

      Он смотрит на нее с удовлетворением, которое ей кажется совершенно нестерпимым.

      Я победила, убеждает себя Хлоя.

      Победа с горьким привкусом.

      Вот уж не думала, что придет день, когда она ему в этом признается. Однако такова простая истина. Откуда же тогда чувство, будто она опустилась на самое дно?

      Бертран наконец капитулирует, он весь ее. Или наоборот, она больше не знает. Пустота, которую он оставил за собой, медленно заполняется. Восхитительно. У нее ощущение, что она возвращается к жизни, снова дышит.

      Не говоря ни слова, он овладевает покорной и страстной жертвой.

      Это прекрасно и в то же время болезненно. Как и сами извинения в конечном счете.

* * *

      Гомес медленно поднимается по лестнице, волоча за собой невидимую гирю. Добравшись до третьего этажа, сталкивается с соседкой, всегда очень опрятной пожилой дамой.

      – Добрый вечер, месье!

      Гомес терпеть ее не может. Она любезна, ненавязчива. И однако, он ее не выносит. Без малейшей причины. Единственно из-за ее пожилого возраста. Возраста, которого никогда не достигнет Софи.

      И все же он отвечает ей простой улыбкой, идет к себе и обнаруживает сидящую в гостиной и листающую глянцевый журнал Мартину. Он выкладывает провизию, которую купил в ближайшем магазине, подходит к ней пожать руку.

      – Как прошел день?

      – Бывало и хуже. С утра она была не очень в форме, но все наладилось.

      – Вы сможете завтра вечером остаться попозже?

      – Конечно, – соглашается сиделка. – Без проблем.

      Александр провожает ее и какое-то время стоит перед закрытой дверью, словно подумывая сбежать или готовясь к тяжелой битве.

      В сущности, той же, что и обычно.

      Наконец он снимает куртку, кладет служебное оружие на стол в гостиной. Заходит на цыпочках в комнату, но, стоит ему приблизиться, Софи открывает глаза. Улыбается ему, протягивает руку. Он медленно целует ее в лоб.

      – Привет, красавица моя… как себя чувствуешь?

      – Нормально.