Всего лишь тень. Карин Жибель

даже может. И закон пока что не запрещает… Не знаю, сколько это продлится, вот и пользуюсь.

      – Но что вы тогда делаете по вечерам?

      Александр с откровенно сокрушенным видом вскинул на него глаза.

      – Найди себе женщину, – посоветовал он, снова погружаясь в газету. – Она тебе покажет кой-какие штуки, сам поймешь.

      – Ну конечно! Теперь я понимаю, почему по утрам у вас всегда измученный вид! Если все вечера вы…

      – У тебя есть что-нибудь стоящее мне сказать? – прервал его Гомес.

      – В следующую субботу мы устраиваем вечеринку. Вся команда, у Вийяра.

      – Хорошо вам повеселиться.

      – Вы тоже приглашены, – уточнил лейтенант.

      Майор сдался и сложил газету.

      – Чего тебе надо, в конце-то концов?

      – Я поспорил, что уговорю вас прийти. На двести евро.

      – Сдурел!

      – Ну же, патрон… Я весь перед вами как на ладони, не валяйте дурака!

      Гомес ухмыльнулся:

      – Ладно, я приду. Если поделим пятьдесят на пятьдесят.

      – Гениально! Я знал, что могу на вас положиться. Разумеется, спутницы жизни тоже приглашены. Наконец-то мы познакомимся с вашей очаровательной супругой!

      Гомес удержал на лице улыбку. Безупречный фасад, несмотря на боль, сдавившую горло.

      – Можешь даже не рассчитывать. Неужели ты думаешь, что она захочет терять вечер, проведя его с олухами вроде тебя?

      – Честно говоря, мы поспорили, что мне удастся заманить вас, вас и вашу жену. Так что сделайте это ради меня, пожалуйста!

      – Сожалею, ты залетел на двести евро.

      – Вийяр предупредил меня, что это будет трудно, – простонал Лаваль. – Он с вами работает уже три года и даже фотографии ее не видел!

      – Кончай свои выкрутасы, – приказал Гомес.

      – Почему вы так ее от нас прячете? Боитесь, что ее кто-нибудь уведет, да?

      Пацан хихикнул, Гомес окинул его взглядом с головы до ног.

      – Ты и правда думаешь, что она может меня бросить ради недоумка вроде тебя? Проснись!

      Тут на сцене появился Вийяр. По другую сторону тонкой перегородки он не упустил ни слова из их беседы.

      – Я же говорил, что ничего не выйдет. Уверен, он держит ее под замком!

      – Отстаньте, парни, – выдохнул Гомес. – Возвращайтесь в свою песочницу и играйте там.

      Но Лаваль не желал уступать.

      – Нам действительно хочется познакомиться с той, кто терпит вас уже двадцать лет. На самом деле мы хотели выдать ей в субботу медаль!

      – За мужество! – внес свою лепту Вийяр.

      Пока его люди развлекались, Гомес оставался невозмутимым. Идеально скрывая, что они терзали ему сердце маникюрными щипчиками.

* * *

      Хлоя бегом взлетела по ступенькам крыльца.

      Вечный бег. Быть всегда вовремя, эффективной. Безупречной.

      И остановилась как вкопанная, заинтригованная темной полосой на белой двери. Отслеживая ее взглядом, она наконец заметила труп. Черная птица, мертвая, на коврике.

      Птицы не разбиваются о двери. На худой конец, о стекла… Это не случайность, а совершенно точное присутствие. И присутствие полного извращенца.

      – Ты