Цепи его души. Марина Эльденберт

ночи.

      – Как вы познакомились? – спросила я, чтобы немного отвлечься от темы предстоящей встречи.

      И обучения.

      – Я обязан ему жизнью.

      Жизнью?!

      – Это история вашего знакомства? – спросила я, улыбнувшись.

      Но Тхай-Лао не ответил на улыбку.

      – Именно так.

      Голос его звучал по-прежнему приветливо, но прохладно, из чего я сделала вывод, что поднимать эту тему не стоило. Впрочем, едва я пыталась поднять какую-то мало-мальски серьезную тему, касающуюся Эрика, как натыкалась на вежливое отчуждение. Сначала в разговорах с ним, и теперь вот с Тхай-Лао.

      – А Сюин? – попыталась зайти с другой стороны. – Она ваша сестра?

      – Жена моего брата, мисс Руа.

      И снова холодная вежливость.

      Чувство было такое, что я разговариваю с кем-то из круга леди Ребекки или графа Вудворда, потому что рядом с Эби и другими никогда такого не испытывала. В общем-то, подобные разговоры всегда считались личными, но среди прислуги никогда не возбранялись. Я охотно слушала, как Эби рассказывает о своей сестре, о зяте, о внуках, и никогда не находила это скучным. Горничные, забегавшие к нам на кухню, тоже охотно делились семейными историями. Впрочем, возможно в Иньфае просто другие традиции.

      – Я прошу прощения, если спросила что-то не то.

      – Вам не за что извиняться.

      Или Эрик запретил ему со мной разговаривать. Хотя с чего бы?

      Понимая, что разговор затух, не успев разгореться, снова повернулась к окну. Вот только на сей раз руки похолодели еще сильнее.

      Что, если Эрик действительно запретил ему говорить со мной?

      Нет, Шарлотта, так невесть до чего можно додуматься.

      Я сцепила пальцы, расцепила, поправила локон в простенькой, дальше некуда, прическе. Чем ближе становился Дэрнс, тем сильнее колотилось сердце.

      Какой будет наша новая встреча?

      Чем ближе мы становились к дому, тем отчетливее я хотела… сама не знаю, чего.

      Чтобы Эрик вышел меня встречать? Чтобы сказал – что?

      Дом спал: это было видно еще издалека. Он выделялся из роскошных особняков Дэрнса темными окнами и молчаливой уединенностью. Так может стоять на балу старая дева, чуть поодаль от стайки дебютанток, лишенная их красок и привлекательности, мрачная и нелюдимая.

      Не представляю, откуда в голове возникло это сравнение, но мне оно показалось весьма подходящим.

      – Не сложно управлять таким огромным домом? – спросила я у Тхай-Лао.

      Инфьаец покачал головой.

      – Не сложнее, чем лачугой.

      – Но здесь же столько комнат, за которыми нужно следить…

      – У каждого дома есть свое сердце, мисс Руа. Главное его сразу почувствовать.

      Сказать, что я ничего не поняла – значит, ничего не сказать. Но если у этого дома и было сердце, оно билось в каком-то особом ритме. Холодное, жесткое, оттаивающее только в мастерской. Вот она всегда была полна света, даже в самый пасмурный день или в самый ужасный (для меня, как когда-то казалось). Даже вчера