Цепи его души. Марина Эльденберт

уже невероятно тепло. Он злится, потому что я не сказала о том, что замерзла. Эрик бросает на меня всего лишь один взгляд, но брови на переносице сходятся еще сильнее.

      – Я сказал что-то смешное?

      Качаю головой, но улыбка становится только шире.

      – Шарлотта.

      – Да, месье Эрик?

      – Почему ты смеешься?

      – Потому что ты за меня беспокоишься.

      – Я беспокоюсь за то, что ты свалишься с простудой и не сможешь обучаться.

      Да, об этом я как-то не подумала. О нашем договоре и о пункте, где я должна ответственно относиться к своему здоровью. Или что-то вроде.

      – Пусти, – говорю я и упираюсь кулаками ему в грудь. – Я могу идти сама.

      – Босиком?

      – А почему бы и нет? – с вызовом смотрю на него.

      – Потому что я тебя отнесу. Сиди смирно, Шарлотта.

      Что-то такое в его голосе, а может быть, в глубине глаз, заставляет оставить все попытки вырваться. Я делаю вид, что меня гораздо больше интересуют стены, чем он, например, завитки на светильниках.

      Лестница, коридор и спальня.

      Эрик толкает дверь плечом, а потом проходит внутрь и сажает меня в кресло.

      – Сиди смирно, – повторяет он.

      Как будто мне есть куда идти в этом особняке, где помимо нас только Тхай-Лао, призраки и эхо. Интересно, кстати, здесь есть призраки? Наверное, когда я освою магию, хотя бы немного, этот вопрос отпадет сам собой. Сама мысль о моей магии заставляет подтянуть колени к груди и обхватить их руками. Откуда у меня такая страшная сила? Насколько я помню, леди Ребекка магии не обучалась, да и ее отец, граф Велсфердский, не мог похвастать магическими способностями.

      Может ли статься, что сила досталась мне от отца?

      Каким он был?..

      Эрик застает меня за этими мыслями, когда выходит из ванной. Прежде чем успеваю пискнуть, подхватывает и заносит внутрь. От кресла, которое зацепила магия смерти, не осталось даже воспоминаний, на его месте стоит другое. В него меня и опускают, заставляя сунуть ноги в глубокий таз с горячей водой.

      – В ванную тебе сейчас нельзя, – говорит он. – Поэтому сиди здесь.

      – Смирно? – я вскидываю брови.

      Эрик замирает и смотрит пристально-пристально.

      Потом произносит:

      – Все верно. Смирно, Шарлотта.

      Мне очень хочется проверить, что будет, если я не стану сидеть смирно, но он уже выходит за дверь. От горячей воды ноги согреваются мгновенно, а вместе с ними согреваюсь я вся. Покрывало больше не нужно, я позволяю ему сползти на пол, и только тут замечаю, что ковер тоже заменили. Ни следа испепеляющей темной силы.

      Глаза закрываются сами собой, поэтому приходится подпереть ладонью подбородок.

      Смотрю на поднимающийся от тазика пар и пытаюсь поймать какую-нибудь фигурку в дымке, но она расплывчатая, как… как проступающая сквозь стену белесая тень. На мгновение она замирает над пустой ванной, обретая смутные очертания мужской фигуры, а потом рывком бросается вперед.

      На меня.

      Сидеть и трястись под одеялом – не самое лучшее завершение