Цепи его души. Марина Эльденберт

его потемнел, но в груди почему-то стало тепло.

      Так тепло, что никакой камин не нужен.

      – Обещаю, – ответила в тон ему.

      – Хочешь десерт?

      – Разве что чаю, – ответила, глядя в эти плывущие глаза. – А ты?

      – Он у меня уже был.

      Несмотря на то, что надо бы уже отучиться от этой вредной привычки, я покраснела.

      – О чем ты сейчас подумала, Шарлотта?

      – О том, что… нам, наверное, пора в библиотеку?

      Попыталась вывернуться из его рук, но Эрик перехватил меня и привлек к себе.

      – Упрекаешь меня в том, что я слишком прямолинеен?

      – О чем ты?

      На сей раз мое сердце колотилось так, что я не слышала собственного дыхания.

      – Об откровенности. И аппетитах.

      Я покраснела еще сильнее.

      – Похоже, учить тебя придется не только магии, Шарлотта. Но еще и открыто выражать свои чувства и желания. Говорить о том, что тебе нравится, и не прятать глаза.

      «И ничего я не прячу», – подумала я, разглядывая что-то за его спиной.

      – Посмотри на меня.

      – Может быть, уже займемся магией? – поинтересовалась я, глядя на темную виньетку на стене.

      – Займемся. Магией.

      Почему его устами даже это звучит неприлично?

      – Но не раньше, чем ты выполнишь мою просьбу.

      Вздохнула и посмотрела на него.

      – Так о чем ты подумала, Шарлотта?

      – О поцелуе?

      – Это вопрос?

      – Эрик! – выдохнула я. – Спрашивать о таком неприлично!

      – И думать тоже, но невероятно возбуждает, правда?

      Я сейчас сгорю со стыда!

      – Хорошо. Сегодня я тебя отпущу, – произнес он и даже почти разжал руки.

      Сегодня?

      – Но начиная с завтрашнего дня ты будешь говорить мне обо всех своих желаниях, не скрываясь и не таясь.

      Еще чего!

      – А если вздумаете краснеть и отмалчиваться, мисс Руа, будете получать дополнительные задания.

      Что-о-о?!

      Мои щеки заалели так, что никакие артефакты не нужны.

      – Немедленно отпустите, месье Орман!

      – Немедленно? – хмыкнул он.

      Но все-таки отпустил.

      – Если вы так стремитесь начать обучение, – я с трудом сдерживалась, чтобы не наговорить лишнего, – я бы предпочла, чтобы мы перешли в библиотеку и к этому приступили. Наконец-то.

      – Как пожелаешь.

      По столовой пронесся порыв ветра, загасивший уставшие дрожать свечи. Ледяная вуаль тумана протянулась по утратившей последние искорки света комнате и растаяла без следа.

      К счастью, в эту же минуту вспыхнули артефакты, указывая мне дорогу к дверям.

      Мы прошли бесконечными коридорами, едва касаясь друг друга кончиками пальцев. Избежать этих прикосновений не удавалось, потому что стоило мне сдвинуться к стене, Эрик тут же приближался. Честно говоря, совсем не хотелось проверять, что будет, когда между мной и стеной кончатся последние дюймы.

      Остановиться пришлось у высоких дверей, запертых между