Цепи его души. Марина Эльденберт

воспоминания о том, как она сжималась на моей шее. В этом собственническом, жестоком жесте не было ничего привлекательного, но я до сих пор ощущала давление пальцев на кожу. Плавно усиливающееся с каждой минутой, заставляющее меня слабеть и поддаваться этому наваждению. Усилием воли отогнала эти мысли, опускаясь на стул и чувствуя легкую дрожь в пальцах.

      «Он любит причинять женщинам боль, Шарлотта».

      – В Иньфае считается неуважением садиться далеко от гостя, – произнес Эрик, – и уж тем более разделять себя преградой стола.

      Он говорил об этом так спокойно, словно между нами ничего не произошло.

      – Исключение – когда гостей много. Ешь, Шарлотта. Жаркое может остыть.

      И я ела, хотя кусок в горло не лез. Понимала, что нужно затолкать в себя хотя бы что-то, чтобы во время занятий желудок не начал урчать, а голова кружиться. Поэтому съела все, что он мне положил, вдобавок щедро запила это предложенным мне напитком, который на вкус чем-то напоминал приправленный травами компот. Необычно, но после него и впрямь почувствовала прилив сил. Никакой «пузырьковости» не последовало, напротив, разум прояснился, как если бы я только что проснулась.

      Но в этом сне осталось то, что я отчаянно хотела забыть.

      – Где мы будем заниматься? – спросила, чтобы нарушить затянувшееся молчание.

      – В библиотеке. Начнем с теории.

      – А практика? Как скоро я смогу начать практические занятия?

      – Думаю, через неделю.

      – Через неделю?!

      – Что тебя так удивляет?

      – Не знаю, – пожала плечами. – Возможно, то, что ты говорил о магии смерти. Я ведь могу кому-то причинить вред…

      – Не причинишь.

      – Не причиню? А что насчет кресла и ковра в ванной, которые тебе пришлось поменять?

      – Это был единичный случай. Больше такое не повторится.

      Он говорил, как выдавал информацию из справочника. Из весьма запутанного справочника, в котором одно слово расходилось с другим.

      – Не повторится? Но ведь магия смерти…

      – Твоя магия не имеет отношения к магии смерти, – Эрик повернулся, чтобы встретить мой взгляд.

      – То есть как?!

      – Твоя магия – полная ей противоположность. Ее называют магией жизни.

      Не в силах поверить в услышанное, замерла. Магия жизни?!

      – Но ты говорил…

      – Я помню, что я говорил, Шарлотта.

      Помнит?! Все это время я думала, что моя магия способна убить, все это время, когда сходила с ума от переживаний, когда мучилась от неизвестности, когда…

      – Но как же то, что произошло?! Что это было?

      – Это способность сродни моей. Ты тоже видишь смерть.

      – Но ты… ты видишь ее, потому что ты…

      Осеклась.

      Внутри все мелко подрагивало, дрожь перетекала в пальцы и бежала по телу. Эрик молчал, но мне не нужны были слова, его взгляд говорил о том, что я и так знала.

      Потому что я умирала. Я тоже умирала, как и он.

      Вот теперь меня затрясло и затрясло по-настоящему. То, что я не помнила свою смерть,