Товарищ. Повесть из школьной жизни. Николай Позняков

он мальчик добрый, и что от него никто зла до настоящего времени не видал, но надо остаться таким же и на будущее время. В гимназии – она называла гимназию collège29 – ему, наверно, придётся иногда наталкиваться на дурные примеры, но избави его Бог следовать им; напротив, он должен и других предостерегать от них, должен стараться исправлять дурных товарищей, подавать им добрые советы – и тогда его будут любить все; он станет прекрасно учиться, всегда будет честным, справедливым и добрым, с умом и знаниями он соединит в себе честность и великодушие и со временем сделается знаменитым…

      – Vous deviendrez célèbre comme mon mari, Monsieur le général Mélinnet30, – добавила старушка, а выше этой мечты, лучше такого пожелания у неё уж ничего не было.

      Почти то же самое пришлось Боре выслушать в то утро и от родителей. Папа заперся с ним в кабинете, потом пришла туда же и мама, и долго беседовали они с сыном дружески, причём Павел Иваныч не раз повторял:

      – А главное – люби людей, уважай их. Помни, что даже в дурном человеке тлеет искра Божия. Надо только дать ей разрастись в настоящий огонь. И огонь этот необходимо поддерживать, чтобы он горел в людских сердцах и согревал их.

      Словом, много добрых напутствий выслушал Боря. И, слушая их, он как-то сказал отцу:

      – Я, папочка, уж много раз думал про себя, буду ли я такой же, как ты. Я очень хотел бы сделаться такой, как ты.

      – То есть, каким же именно?

      – А вот… Я всегда на тебя смотрю, какой ты добрый и как ты много работаешь… Мне очень хочется быть таким же умным.

      – Видишь ли, дружочек мой, – заметил Павел Иваныч, – хвалить себя я не смею. Я не могу сказать про себя, что я действительно очень уж добр и умён. Но одно могу сказать и скажу смело, что я всегда старался и стараюсь быть порядочным человеком. На себя я никогда не надеюсь и, напротив, всегда считаю, что у меня много есть недостатков. Но скажу, положа руку на сердце: я постоянно стараюсь подмечать свои недостатки и их искоренять. Я работаю над собой и думаю, что всякий человек, который над собой работает, приближается к тому, чем он в конце концов должен быть. То же самое скажу тебе и про маму. Смотри: она всегда занята, постоянно работает, всегда ровна, всегда вежлива со всеми – и с Акулиной Степановной, и с Madame Mélinnet… Ты, я в этом уверен, не слыхал, чтобы она хоть раз обошлась с ними грубо или резко…

      – Ах, да, кстати! – подхватила Софья Егоровна. – Извини, Павлуша, я тебя перебью… Да ты меня очень-то не хвали: не стою я этого, – она улыбнулась, взглянув на мужа вскользь, и продолжала. – А вот о чём я хочу сказать Боре. Так как зашла речь о няне и о Madame, надо кстати вот что сказать. Ты, Боречка, милый, никогда не забывай тех, кто тебя воспитывал. Няня тебя знает с самых пелёнок, а Madame Mélinnet взяла тебя под своё крылышко, когда ты ещё сюсюкал. Благодаря им, ты, Бог даст, человеком будешь хорошим. Не забывай же их, помни всегда…

      Боря глядел на маму и не знал, как понять её слова.

      – Как? – спросил он. – Разве они…

      – Что?

      – Останутся

29

Колледж (фр.)

30

Вы станете известным, как мой муж, генерал Мелиннет (фр.)