Товарищ. Повесть из школьной жизни. Николай Позняков

savez vous? Vous restez chez nous33! – крикнул ей Боря радостно.

      Он обхватил её руками, припал щекой к её локтю, и голова его закачалась и затряслась… Он не выдержал: он плакал, но хорошими слезами радости и счастья…

      А старушка, положив руку на его волосы, стояла на пороге, смертельно-бледная, удивлённая. Она ещё не понимала, в чём дело. Она и не воображала, что ей предложат остаться в Булановке. Она не поняла и Бориных слёз: ей просто казалось, что он плачет потому, что ему скучно уезжать из дому.

      Видя, что она стоит и ничего не понимает, Софья Егоровна вывела её из недоумения, сказав ей по-французски:

      – Да, да… Уж это кончено, решено… Вы остаётесь у нас навсегда…

      – Pour toujours34? – медленно переспросила Madame Mélinnet, вся подавшись вперёд.

      Глаза её были широко раскрыты, лицо казалось совершенно худым и бледным.

      – Да, да, навсегда… Как же иначе-то? Вы воспитали нашего сына… Вы его так любите… Наконец вы, Madame, pardon35 – уж… не молодая женщина… и вы очень… очень хорошая женщина… Мы вас уважаем, любим… мы вам благодарны… Как же иначе? Словом, наш дом, если позволите, к вашим услугам… навсегда… Oui, pour toujours, Madame36! – закончила Софья Егоровна с чувством.

      Но Madame Mélinnet всё ещё молчала. Её глаза растерянно блуждали по стенам комнаты; на щеках румянец выступил багровыми, неровными пятнами; губы нервно подёргивались. Медленно опустив дрожащую руку в карман, она достала оттуда платок и поднесла его к глазам. И по кабинету ясно пронёсся её шёпот:

      – Oh! Qu’ils sont généreux, ces Russes37!

      Потом она молча подала руку Софье Егоровне и шагнула к Павлу Иванычу.

      Но, подавая ему руку и увидев его бодрое, здоровое лицо, она не могла удержаться, чтобы не пошутить:

      – Et mon Paris… Monsieur38?

      – Votre Paris39? – пошутил и он в свою очередь. – Ну, уж, матушка… Laissez вы этот Paris, оставайтесь-ка лучше chez nous, à Boulanowka40. Будем мы тут кушать du gruau, et vous aurez mal aux41… Как это называется-то?

      Павел Иваныч постукал себя пальцем по челюсти, и Madame Mélinnet закончила эту сцену весёлым смехом.

      Смеялся и Боря, стоя между мамой и Madame Mélinnet и обхватив их обеими руками за талии. Но вдруг он вспомнил:

      – Ах, надо пойти сказать няне, что она у нас остаётся!..

      Он кинулся опрометью из кабинета и мигом был уже в горенке42 Акулины Степановны.

      Но, выслушав его, няня нисколько не удивилась этой новости, а по обыкновению добродушно заворчала:

      – Ну и чего ты, таранта, тарантишь? Вестимо дело! Наши господа всем господам господа… Нешто они бы допустили до такого греха, чтобы старых на улицу выгнать?.. Я у них как у Христа за пазухой, дай Бог им здоровья и енаральский чин… Век проживу – всё буду за них Бога молить… А ты чего? Ну чего прибежал?.. Только спужал меня, старуху… Я уж думала – невесть что! А он… на-кась вот, поди… новость какая!.. Это уж само собой… Это нам заместо пенциону43… за то, что мы тебя выходили да выхолили, да по-хранцузскому тебя

33

Мэм, вы знаете? Вы остаетесь у нас! (фр.)

34

Навсегда? (фр.)

35

Простите (фр.)

36

Да, навсегда, мадам (фр.)

37

Ох! Как они щедры, эти русские! (фр.)

38

А мой Париж… месье? (фр.)

39

Ваш Париж? (фр.)

40

Фраза из французских и русских слов: «Оставьте вы этот Париж, оставайтесь-ка лучше у нас, в Булановке».

41

Овсянку, если у вас будут проблемы с… (фр.)

42

Маленькая горница, комната в крестьянском жилище.

43

Пенсии.