История обыкновенного безумия. Чарльз Буковски

я нагнулся. Взял Холлис за голову и поцеловал ее в прекрасные губки.

      А все так и остались сидеть. Нация полоумных. Никто не пошевелился. Свечи горели как полоумные.

      Я подошел к Дзэн-учителю. Пожал ему руку: – Благодарю вас. Вы прекрасно провели церемонию.

      Он казался весьма довольным, отчего я почувствовал себя немного лучше. Но все эти бандиты – вся эта мафия из Таммани-холла, – они были слишком глупы и высокомерны, чтобы пожимать руку уроженцу Востока. Лишь один поцеловал Холлис. Лишь один пожал руку Дзэн-учителю. А может, это была вынужденная женитьба? Ну и семейка! Конечно, я бы узнал последним, я был бы последним, кому бы все рассказали.

      После окончания церемонии мне показалось, что в комнате очень холодно. Все сидели и глазели друг на друга. Род человеческий для меня всегда оставался загадкой, но ведь кто-то должен был играть роль шута. Я сорвал с шеи зеленый галстук и подбросил его к потолку:

      – ЭЙ! ВЫ, ХУЕСОСЫ! РАЗВЕ НИКТО НЕ ГОЛОДЕН?

      Я подошел к столу и принялся уплетать сыр, ножки маринованных поросят и куриную пиздятину. Некоторые с трудом оживились, подошли и от нечего делать стали хватать еду.

      Я довел их до того, что они превратились в ку-сочников. Потом я удалился и взялся за виски с водой.

      Наливая себе на кухне очередную порцию, услышал, как Дзэн-учитель сказал:

      – Мне пора.

      – Ах, не уходите… – из глубины самого крупного за три года сборища воротил преступного мира до меня донесся визгливый старческий женский голос. К тому же звучал он отнюдь не искренне. Какого черта я с ними связался? А лосанджелесский профессор? Нет, лос-анджелесский профессор был из той же компании.

      Требовалось раскаяние. Или нечто подобное. Некий поступок для придания происходящему хоть толики благородства.

      Услышав, как Дзэн-учитель закрывает парадную дверь, я осушил полный стакан виски. Потом я пронесся через комнату, битком набитую шушукающимися при свечах ублюдками, отыскал дверь (для чего пришлось как следует потрудиться), открыл ее, закрыл и очутился там… ступеньках в пятнадцати позади мистера Дзэна. Чтобы добраться до стоянки, нам предстояло спуститься еще ступенек на сорок пять или пятьдесят. Я бросился за ним, пошатываясь и шагая через ступеньку. Я крикнул:

      – Эй, учитель! Дзэн обернулся:

      – Что, старик?

      – Старик?

      Мы оба остановились и уставились друг на друга на этой винтовой лестнице в освещенном луной тропическом саду. Казалось, настало время наладить более тесные отношения. И тогда я сказал ему:

      – Мне нужны либо оба твоих ебучих уха, либо твой ебучий наряд – этот светящийся неоном купальный халат, что на тебе!

      – Старик, ты спятил!

      – Я думал, у дзэнов хватает мужества не делать бесцеремонных, заведомо очевидных заявлений. Я разочарован в тебе, учитель!

      Дзэн сложил ладони домиком и воздел очи горе. Я сказал ему:

      – Мне нужны либо твои ебучие уши, либо твой ебучий наряд!

      Не разжимая ладоней, он продолжал пялиться в небо.

      Я ринулся вниз по лестнице, разом перемахнув через несколько