Записки сержанта. Владимир Владимирович Чихнов

Не собрание, а черт знает что, – переживал Чебыкин. – Базар! При чем здесь Хмелева? Я не понимаю. Надо разобраться, чтобы потом не возвращаться к этому вопросу. А может, не надо торопиться?»

      Чебыкин уже стоял у расточного станка.

      – Олег, извини я отвлеку тебя от работы. Олег, скажи, ты доволен, как прошло собрание?

      – При чем здесь доволен не доволен?

      – Скажи, этично вмешиваться в семейную жизнь? Мало ли что может быть в семье. На то она и личная жизнь, чтобы в нее никто не совался. Я так считаю.

      – Леонид Иванович, а если бы Валиев позвонил, ты бы дал ему отгул?

      – Валиев не первый раз уже приходит на работу с похмелья. Я его уже предупреждал. Я, Олег, уважаю тебя за прямоту, но лезть в семейную жизнь – это нехорошо, грязно, я бы даже сказал. Сегодня, Олег, ты явно перестарался.

      Чебыкин оставался при своем мнении.

      Валиев, Пашков, Бушмакин, Пустеев сидели за станком у Валиева, курили.

      – Ладно, попросит он меня после работы задержаться… – грозился Пустеев. – Пусть лучше не подходит ко мне.

      – Говорил я вам: хватит! Нет, давай еще возьмем. Ну и взяли! – сердился Пашков. – Хорошо, мы с Анатолием в десять часов ушли. Выспались. Да?

      Бушмакин ничего не ответил.

      – Если бы я знал, что все так получится, я бы вас не отпустил.

      – Сергей, не бери в голову. Ну выпили, ну и что? – нисколько не жалел Пустеев о случившемся. – Вчера вино только до четырех часов продавали.

      – Что делается. Кто не работает – тот и пьет, – совсем расстроился Пашков. – Это же неправильно: сегодня – есть вино, завтра – нет. За вином давка!

      – Тише ты, – заметил Валиев. – Все равно по-твоему не будет.

      – Все, все, я больше не кричу. Люди работали, работали, и без заработка остались. Законы у нас какие-то не гуманные.

      Пустееву с Валиевым не надо было стараться, работать: все равно тариф. Месяц безденежный, пропащий. Работать за просто так не было резона.

      5

      Ефимов с Чебыкиным были одни в конторке.

      – Ну как можно лишить человека заработка, что он заработал? – никак не укладывалось это в голове Ефимова.

      Он находился на больничном, когда проходило собрание.

      – А ты, Антон, что предлагаешь? С Пустеевым я накануне разговаривал, предупреждал, чтобы он не пил. Я раньше еще мог отстранить его от работы, но думал, поймет человек. К тому же, коллектив лишил его КТУ, а не я.

      – Получается, как в капиталистической стране?

      – А что ты думаешь, нам у капиталистов надо учиться.

      – …учиться хозяйствовать, но не обкрадывать людей, – поучительно заметил Ефимов.

      – Выбирай, Антон, выражения. Я их деньги себе в карман не кладу.

      – Все равно, как это… человек работал, работал и, выходит, –зря. Он же эти деньги заработал горбом своим. Ты лишил человека материального стимула. Зарплата – главный стимул в работе!

      – Я с тобой, Антон, не согласен. А как тогда быть с удовлетворением в работе?

      – Человек приходит на работу, чтобы заработать. Пойми ты