Записки сержанта. Владимир Владимирович Чихнов

за повестка дня.

      – Товарищи, с первого октября вышло Постановление о налогооблажении фонда оплаты государственных предприятий, объединений, – зачитывал начальник цеха приказ по заводу. – Это значит, что если выплаты из фонда оплаты возрастут от трех до пяти процентов, то взимается рубль налога; от пяти до семи процентов вводится налог уже два рубля. Заработная плата замораживается. Столь суровые меры вызваны сложившимся в стране чрезвычайным положением с денежным обращением. Рост денежных средств опережает выпуск товаров.

      – Валентин Петрович, заработная плата у нас будет повышаться? – хотел бы знать Сапегин.

      Вопрос этот всех волновал.

      – Да, но повышение будет незначительным, только на три процента.

      – Хоть на три, и то ладно.

      Вопросов больше не было. Люди, кажется, ко всему привыкли: одним постановлением больше, меньше – какая разница. Бобров чувствовал, здесь что-то не то. Постановление направлено против рабочего человека. Невыгодно было предприятию увеличивать объем производства. Значит и заработка не будет.

      Сапунов никогда еще так н не уставал. Тяжело работалось с Ефимовым, как с надсмотрщиком. «По конечному результату можно судить о проделанной работе. И чего всю смену торчать в слесарном отделении? – не понимал Дмитрий. – Установил слежку. Как из-под палки. Скорей бы в отпуск».

      – Зоя, через неделю я ухожу в отпуск, – хвалился Дмитрий. – Поеду в Сочи отдыхать.

      – Так уж и в Сочи, – не верила Копылова.

      – Ох и отдохну.

      – Путевку что ли взял?

      – Путевку, путевку…

      Разговор носил легкий непринужденный характер, ни к чему не обязывал. Сапунов шутил. Копылова любила поболтать.

      – Зоя, когда я тебя увижу большим начальником? Ты когда пойдешь учиться?

      – Смеешься? Смотри у меня, – погрозила пальцем Копылова.

      – Надо идти работать. А то Ефимов, наверно, ждет меня уже в слесарном отделении.

      – А ты не обращай внимания, – советовала Зойка.

      Ефимов сидел в конторке. Незаметно как-то прошла смена, уже перевалило за полночь. Антон любил вторую смену. В ней спокойней: меньше беготни, меньше начальства. Через пятнадцать минут домой. Бушмакин ворвался в конторку:

      – Антон, за что ты мне снизил вчера КТУ?! Если бы тебе вывели такое КТУ, ты бы, наверно, до директора дошел! У меня семья!

      – Не кричи… и дома не кричи. Сапунов успокоился, теперь тебя надо успокаивать. Как с вами Чебыкин ладит?

      – А пошел ты…

      – Выбирай выражения. Работа у тебя вчера была несложная.

      – «Несложная»…

      – А будешь ругаться, я напишу начальнику цеха докладную.

      Бушмакин уже не слышал, что сказал Ефимов: вышел.

      Пашков не досчитался в получку десяти рублей.

      – Что хотят, то и делают! Что нам дает этот закон о налогооблажении заработной платы? Да ничего. Зарплата им наша не понравилась: много стали зарабатывать! А цены какие стали? Все втридорога.

      – Ну завелся, Сергей, – виновато