Театральные подмостки. Александр Николаевич Завьялов

– и почти все вдруг захохотали.

      Закупоркин в каком-то паническом отчаянии выхватил невесть откуда пистолет и неумело стал палить куда ни попадя. Как ни странно, я совсем не испугался, а с цепенеющим восторгом смотрел на это безумие. О других и говорить нечего – застолье просто клокотало от хохота! А ведь я ясно видел, как пули попадают в людей. У Семиренко появилась кровавая дырка во лбу, у моей благоверной – две, и, вот поди ж ты, никакого вреда. Раны от пуль через несколько секунд исчезали, как будто их и не было вовсе.

      Наивная Геля Смирнова-Коркина, влюблённая во всяких крутых парней и успевшая в свои двадцать пять трижды побывать замужем, вскочила, захлопала в ладоши и закричала восторженно:

      – Потрясающе! Блистательно! Браво!

      Один только Кирилл Геранюк вроде как и правда умер. Его бездыханное тело повалилось со стула, а из виска потекла струйка крови. Это пулевое ранение и не собиралось затягиваться.

      Думаю, о Кирилле нужно сказать подробнее. Он на криминальном коньке прославился. В театре у него роли незначительные, разве что мелькнёт где-нибудь в эпизоде или в массовке сверкнёт тускло и серенько, а вот в бандитских сериалах он нарасхват. График его на несколько лет расписан. Да знаете вы его: у него дырка на подбородке, а ещё он голову всякий раз бриолином мажет и волосы зачёсывает назад для пущей важности и авторитетности. Кирилл и в жизни не улыбчивый. Так окрутел в своём образе, что уж и сам не помнит себя настоящего. И всё же в самом начале праздника нет-нет да и улыбался, иной раз и сгогатывал над шутками, и сам что-то вворачивал с пошлым юморком. Правда, когда за столом «мертвецы» появились, он опять стал угрюмым, словно привычную маску нацепил. Видно было, как он от какой-то своей страшной думы еле крепится, комок в горле перекатывает, желваки на скулах перетирает. Когда Закупоркин начал стрелять, Кирилл даже и не шевельнулся. Так и сидел, обхватив голову руками и уставившись в одну точку. Тут-то его и нашла шальная пуля.

      Я уж было бросился к Кириллу, как вдруг он и вовсе исчез. И никто на это внимания не обратил, словно ничего особенного не произошло.

      У чиновника какой-то резиновый пистолет оказался. Он выпустил под сотню пуль, стрелял бы и ещё, но моя ненаглядная супруга остановила его.

      – Дайте-ка мне! – лопаясь от нетерпения, она выхватила пистолет и, не мешкая, с каменным лицом выстрелила мне в голову. И тут же истерично расхохоталась, увидев у меня дырку во лбу.

      Она, целясь в разные части моего тела, палила и палила с нескрываемым удовольствием, а я лишь чувствовал лёгкие покалывания. Тут уж я окончательно понял, что из ума выбился.

      Внезапно Лера резко обмякла, сразу стала доброй и спокойной. Виновато улыбнувшись, она села на своё место и как ни в чём не бывало стала накладывать себе в тарелку всего помаленьку вегетарианского.

      Угомонились и гости.

      – Очень смешно, – фыркнула Ольга Резунова.

      Бортали-Мирская тоже не поленилась и сказала:

      – Не всякая пуля долетит до середины головы… Особенно если это голова Бешанина…

      – Такая