Осень на краю света. Дмитрий Заваров

прилетел фугасный снаряд, выпущенный бронепоездом с гордым названием «Смерть паразитам». Часть стены осыпалась. Потом, при ремонте, было решено сделать с угла еще один выход. Так и получился этот чудный кабинет.

      – Что-то не слышал я про гражданскую войну под Калугой.

      – Да что вы! – Морозов всплеснул руками. – Можно сказать, что гражданская война именно у нас в Калуге и началась. Первый документально зарегистрированный случай расстрела Совета солдатских депутатов контрреволюционными силами. Но, впрочем, вы правы. Боевых действий тут особо не велось. Просто проездом выбили контру из усадьбы генерала Шепелева, заодно и дом буржую попортили…

      – Интересуетесь историей?

      – Преподаю нашим детям краеведение.

      – Ну тогда хватит. – Сапегин выставил ладонь. – Про краеведение мы с вами потом как-нибудь. А сейчас давайте про детей.

      – Никто никуда не ходил, никто иконой не интересовался. – Голос Морозова поскучнел. – И вообще, товарищ капитан, наши дети не воруют.

      – Ой ли?

      – Именно так. Не обучены.

      – Хотелось бы верить.

      – Ну вот и верьте, – невежливым тоном посоветовал завхоз.

      Снаружи звякнуло кольцо дверной ручки, скрипнули петли, в кабинет всунулась белобрысая голова – паренек лет десяти. С любопытством уставился на капитана, ощупал взглядом фигуру: видимо, искал кобуру.

      – Чего тебе, Курдюков? – спросил завхоз, выглянув из-за Сапегина.

      – Сказали, чтобы дядьку милиционера в столовую позвал.

      – Да, точно! – снова обрадовался Морозов. – Вам обязательно надо попробовать стряпню наших хозяек.

      – Ну ладно, пошли. – Сапегин поднялся.

      Ребенок распахнул дверь. Морозов пошел вместе с капитаном. Чугунные ступеньки лестницы откликнулись на шаги низким гулом.

      – Дядька, ты к нам пришел подземный ход искать?

      Паренек нисколько не стеснялся незнакомого человека, даже наоборот – держался к нему поближе, пару раз брал за руку, направляя в повороты.

      Вдоль длинного коридора первого этажа были развешаны картины: нелепые и добрые пейзажи и портреты – произведения детей. Картины располагались ровно напротив окон, и когда из-за туч выглядывало солнце, контуры оконных решеток четко отпечатывались на рисунках. Сапегин мимоходом отметил, что смотрится это весьма мелодраматично.

      – Какой подземный ход? – спросил он у паренька.

      – В подвале. Он через овраг и кладбище идет. В церковь. По нему мертвецы ходят. Они священников убили.

      – У вас есть подземный ход? – обернулся Сапегин к завхозу.

      – Мифы и легенды детдома.

      – Дядя Вадим, вы же сами его искали! – возмутился ребенок.

      – Не говори глупости, Александр! – строго сказал Морозов. – Понимаете, товарищ капитан, есть у местных поверье, что существует секретный тоннель, ведущий из усадьбы в церковь. Для наших воспитанников искать подземный ход – традиция, передающаяся из поколения в поколение.

      Они свернули за угол – и сразу окунулись в запахи