Мастер Лабиринта. o'Daniel Thistle

тела, и секреты, которые нужно скрыть. Здесь всё нечистое, всё может навредить моему дэ. Но, несмотря на отвращение, я шёл вперёд и мне становилось как-то… спокойнее. Всё это омерзительно, гадко, противно и хочется чесаться. И всё же это – настоящее. Настоящая опасность и настоящая смерть.

      Рядом со смертью, которой можно коснуться, мои проблемы со зрением, с корпорацией, с отцом – такие маленькие и надуманные.

      Я направлялся к единственному выделяющемуся ориентиру: белому контейнеру, такому огромному, что я принял его сначала за стену. По поверхности контейнера змеились тонкие опасные трещины. Бока его алели предупреждением, от которых у меня кожа на руках сжалась: «электронное оборудование / полупроводники».

      Сразу за контейнером прятался куб с дверью, а за кубом – лифт, на этот раз пассажирский.

      Дверь куба закрывала опущенная решётка, под которой блестела золотистая табличка без корпоративного логотипа: «Мёртвая голова». Ниже мелким: «Клиника. Д-р Девидофф». И ещё мельче номер телефона для «экстренного вызова».

      Я подёргал решётку, убеждаясь, что заперто. Просунув под неё пальцы, нажал на дверной звонок, но ничего не услышал.

      Что за название клиники такое? Кто придёт в клинику на уровень, открытый только монахам и охране?

      «Мёртвая голова» – оттенок коричнево-жёлтой краски. Когда-то её делали из кусочков мумий. Вряд ли тут производят художественные материалы.

      – Так что ты хотел?

      Я подскочил на месте. Брюнетка в коже стояла у меня за спиной, как будто там материализовалась.

      – Ты немношко больной, да? – Она отодвинула меня плечом. – Затормошенный, как тормос.

      Женщина звякнула ключами и отворила сначала решётку, а затем дверь с табличкой. Лестница за дверью уводила ещё ниже, и оттуда повеяло холодным и горьким от антисептика воздухом. Очень холодным.

      Четвёртый уровень – уровень свалки и опасных отходов. Никто не будет строить здесь больницу. «Мёртвая голова» это не клиника. Это морг.

      И доктор Девидофф сейчас скроется за его порогом.

      Я застыл на пороге, а дверь «Мёртвой головы» плавно закрывалась передо мной. Она права: я медленно думаю и медленно действую.

      – Подождите. – Я шагнул следом за женщиной, и замер на верхней ступени.

      Доктор Девидофф развернулась на каблуках:

      – Ты не мой клиент.

      – Что?

      – Не клиент. Уходи.

      Дверь захлопнулась с герметическим чваканием .

      Женщина, будто меня и тут нет, спустилась на пять ступеней – в крохотную больнично-зелёную приёмную, из которой пронизывающий сквозняк вымывал запахи дезинфекции и разложения.

      – Мне нужна консультация.

      – И кто у тепфя умер? – Усмехнулась доктор краем алого рта.

      – Зрение.

      Девидофф вскинула брови. Я шагнул вперёд, отвоёвывая право находиться здесь.

      – У меня атрофия цветового зрения. Так мне сказали. Мне нужна консультация: проверить или опровергнуть. Независимый специалист. Вы ведь такой?

      Девидофф