Мастер Лабиринта. o'Daniel Thistle

холод, но рука Девидофф была горячей. Не тёплой – горячей. И становилась горячее.

      Я схватил её за запястье двумя своими, но не мог отодрать.

      – Зачем тебя послали? – Женщина сжала пальцы до острой боли в трахее.

      Я брыкнулся… но удар не достал. Я сам его остановил: она старше, она специалист, она женщина. Мне нельзя её бить.

      – Зачем. Тебя. Послали?

      Опять заглядывая мне в глаза. Я пытался дышать – короткими лёгкими глотками, через тугую боль. Девидофф пахла густыми сладкими цветами и костром. Гарью.

      – Спрошу ещё раз. – Предупредила женщина. – Потом сломаю.

      Она улыбнулась:

      – Ты поправишься.

      Я опять брыкнулся. Вцепился ей в большой палец, пытаясь отогнуть. Я мог бы так же сражаться со шкафом. Она сильнее меня. В десяток сотен тысяч раз сильнее.

      Жар от руки Девидофф стал нетерпим. Я извивался, хватая воздух открытым ртом.

      Девидофф чуть ослабила хватку – я вдохнул.

      – Никто не послал! Никто меня не послал, я искал…

      – Плохой ответ. – И она вновь сжала моё горло.

      На её лице не было ни восторга от того, что она причиняет боль, ни усилия. Только ожидание.

      – Риттер. – Прохрипел я прежде, чем она искалечит мне гортань. Прежде, чем понял, что у старика легко узнать, моё имя.

      – Кто такой? – Нахмурилась Девидофф.

      – Врач. Врач, он…

      Женщина разжала пальцы.

      Я упал, хватаясь руками за горло. На коже, омерзительно-мягкие, вспухали пузыри ожога.

      Девидофф отступила, недовольно хмурясь.

      – Кто тебя послал _на самом деле_?

      Меня привёл крик безумного монаха, Рыба, что за мной гналась, и стрелка в виде угря. Но это полное безумие, безумие… кто поверит, что я шёл по знакам? По крошкам – к ведьме мертвецов.

      Никто.

      Я вскочил и побежал. Перевернув по пути приборный столик. Перескочив длинным прыжком контур клетки Фарадея, извернувшись всем телом, когда Девидофф вытянула когтистую руку, чтобы меня поймать.

      Она не преследовала меня. Я промчался через зал с трупами, через приёмную, и заскочил в лифт. Наверх, наверх, прочь отсюда.

      Горло горело.

      Но пока кабина тарахтела, поднимаясь со скоростью полумертвого таракана, я сидел на полу и щупал затылок.

      Она права. Шрам круглый.

      Глава 2 Художник

      2.1. Рисунок монахов

      Дверь лифта остановилась, я рванул вперёд – и врезался в Мая.

      Он обхватил меня двумя руками, удерживая от падения. Одну секунду. Это было… тепло. Как будто он рад мне, ждал меня, спрячет меня. Я едва не обнял его в ответ.

      – … Май. – Я расплылся в радостной улыбке. – Май, пожалуйста, уведи меня отсюда.

      Май уловил запах свалки и отодвинулся, сморщил тонкий ровный нос.

      У Мая вытянутое лицо, с высокими скулами и крупным подбородком. Глаза цвета ясного морозного неба, и волосы цвета спелой пшеницы, которые он стягивает в строгий хвост. Май высокий и длиннорукий – манжеты бежевой вязаной куртки заканчивались выше округлых косточек кисти и выше зелёного браслета