Фельдмаршал в бубенцах. Книга вторая. Нина Ягольницер

до столь непоправимой крайности. Как же на самом деле погиб пастор?

      Орсо же усмехнулся, но усмешка его была полна горечи:

      – Мера выносливости у каждого своя. И порой можно от избытка усердия перегнуть палку.

      Доминиканец поморщился, будто кондотьер сказал вопиющую пошлость:

      – Эта мальчишеская ретивость, Орсо, вам как минимум не по годам.

      Полковник же оскалился:

      – У меня и без того хватает грехов, чтоб терзаться одним лишним.

      Руджеро сдвинул брови и уже набрал воздуха, но в этот миг дверь снова распахнулась, впуская дрожащую полосу света, а голос лакея возвестил:

      – Ужин подан, господа!

      Глава 5. Как использовать людей?

      За окном тускло светила луна, похожая на кусок залежалого сыра. Годелот, по-турецки сидя на койке, штудировал докторскую рукопись. Она содержала от силы полсотни листов и была уснащена множеством рисунков, но продвигался шотландец медленно, поскольку едва ли не каждый абзац заключал в себе очередную невероятную выдумку.

      Поначалу Годелот сгоряча решил, что автор – обычный врун с отменно подвешенным языком. Но не зря же доктор Бениньо так превозносил нелепую книжонку… Кроме того, еще отец однажды поведал Годелоту, что Земля имеет форму шара – так утверждал капитан, под командой которого Хьюго в молодости совершил немало подвигов. Впрочем, при вопросе о подвигах отец поскучнел и быстро перевел разговор на другое…

      Но автор с забавной фамилией Коперник подтвердил странный рассказ отца насчет шара, и это уже внушало некоторое доверие. Однако далее шла сущая околесица. Оказывается, Земля вращалась вокруг Солнца, хотя глаза всегда говорили Годелоту иначе. А звезды вовсе были огромными и раскаленными, но гнездились где-то в несусветной дали, потому казались такими крошечными и не давали ощутимого тепла. Впрочем, в это поверить было проще, ведь даже часовня в Кариче казалась сущей букашкой, если глядеть на нее с холмов близ леса.

      Около двух часов ночи любой свидетель, случайно заглянувший в каморку Годелота, немедля уверился бы, что шотландца постигло помрачение. Посреди комнатенки на табурете стояла свеча, изображавшая Солнце. Развешанные на стенах камзол, шляпа и мушкет, а также в причудливом беспорядке лежащие на полу сапоги и перчатки означали звезды и планеты. Сам же Годелот шагал вокруг «Солнца», вращаясь вокруг собственной оси и представляя собой земной шар.

      Это странное занятие оказалось невероятно увлекательным. Рассматривая иллюстрации в рукописи и пытаясь вообразить описанный там невероятный мир, Годелот едва замечал, как летит время. Сон сморил его лишь под утро, когда было сожжено несколько свечей, а рукопись дочитана до последней страницы…

      …Той ночью, однако, худо спалось не одному Годелоту. На утреннем построении Марцино, мрачный, словно грозовая туча, поочередно оглядывал однополчан, а перед самым завтраком подошел к шотландцу.

      – Здорово,