Фельдмаршал в бубенцах. Книга вторая. Нина Ягольницер

глуп, что убил Енота, отнюдь не последнего человека в преступном мире Венеции. А посему я спокоен. Мерзавца достанут из-под земли.

      В лице доминиканца ничего не дрогнуло:

      – Я сам буду молиться, чтоб Господь не остановил карающую руку.

      Орсо же скептически усмехнулся:

      – О, тут я вам верю. По части карающей руки вы весьма скоры на молитву.

      И тут самообладание изменило Руджеро. Доминиканец взметнулся из кресла и зашагал по библиотеке, отрывисто чеканя:

      – Не смейте, полковник. Я не оправдываю своих методов. Но вы знаете, ради чего все это. И потому не вам, солдафону с мокрыми от крови рукавами, меня осуждать.

      Крылья носа Орсо дрогнули, выдавая гнев:

      – Вы правы, не мне. Только не забывайте, Руджеро, что мои солдафонские рукава никогда не знали крови женщин и, тем более, детей. Вы же вознесли над головой знамя своей высокой миссии исцеления герцогини и шагаете по трупам, не слишком вглядываясь в их лица.

      Руджеро остановился, будто споткнувшись, и вонзил в лицо полковника яростный взор:

      – По трупам? Не сильно ли сказано, господин полководец, руководивший разгромом Кампано?..

      – …Кампано, обороняемого тремя десятками вооруженных мужчин. Вам же понадобился отряд солдат, чтоб под корень вырезать семью этого слепого мальчугана – совершенно мирную семью! А посему… хм, кому кого осуждать – это спорный вопрос.

      – Вы прекрасно осведомлены, что Ремиджи были убиты не из моей пустой кровожадности! – загремел доминиканец, – вы же сами читали документ! Это была необходимость, пусть и ужасная! И я не отдавал приказа о смерти Жермано Ремиджи! Этот олух сам полез на клинки!

      – Олух? – Орсо выплюнул это слово, как выбитый зуб, – вы называете олухом человека, до последнего вздоха защищавшего жену и приемного сына? А Рика Ремиджи? Чем провинилась перед вами она? Или вы ждали, что родители будут стоять на крылечке, смиренно наблюдая, как вы убиваете их ребенка? Нет, Руджеро, вы заранее знали, на что идете, потому так настойчиво отвергли мое участие в том инциденте.

      Доминиканец вскинул руки:

      – Ну конечно! Я просто боялся, что ваше благородное сердце не вынесет такой муки!

      Он сбился с патетического тона и отрезал сухо и зло:

      – Это я нашел документы о Наследии, Орсо. Это я вышел на след Гамальяно. И я должен был принести герцогине трофей. Я, ее друг. А не наемный волкодав. Кто же знал, что Наследие разделено? От вас требовался лишь отряд солдат с не слишком щепетильным командиром. И я убедился, что был трижды прав в своем нежелании вас вовлекать, когда слушал вашу истерику после отчета.

      Лицо Орсо перекосилось:

      – Истерику? Мне велели дать вам отряд солдат в качестве поддержки для обыска в доме человека, подозревавшегося в колдовстве. Меня уже тогда заинтересовало, отчего же Патриархия поскупилась для такого важного дела, и вам приходится просить одолжения у герцогини. Скорее, там пахло вашими интересами. Хотя я предположил, что наша не слишком суеверная