Девушки сирени. Марта Холл Келли

нацистский коричневорубашечник, обычный гитлеровский штурмовик с портупеей, приложил для удобства ладони к витрине и смотрел внутрь аптеки.

      Меня высматривает!

      Даже игроки в шахматы заметили штурмовика и сели прямее.

      Я мысленно повторила клятву «Серых шеренг»: «Клянусь хранить тайны организации, подчиняться приказам и без колебаний пожертвую своей жизнью».

      Последняя часть в этот момент оказалась близка к реальности.

      Мистер Зет подошел ко мне и провел обратно к прилавку. Я едва дошла – ноги стали как тряпочные.

      – Желаете купить аспирин? – предложил мистер Зет.

      – Да. Очень болит голова.

      Как только коричневорубашечник отлип от витрины и пошел дальше, мистер Зет провел меня к двери, качнул ручку и совершенно спокойно позволил мне пройти внутрь.

      Я спустилась. Над деревянной дверью горела голая лампочка. Я постучала костяшками пальцев. Внутри все похолодело.

      Наверное, скажу Петрику, что это мое последнее задание.

      – Кто там? – спросил женский голос.

      – Это Ивона.

      Дверь открылась.

      – Они прислали ребенка? – удивилась женщина, но в полумраке я ее не разглядела.

      Я вошла, а она закрыла за мной дверь.

      Ребенка? Да мне уже восемнадцать. И вообще, мне часто говорят, что я выгляжу старше своих лет.

      – Я пришла за аспирином, и у меня только пять минут.

      Женщина смерила меня долгим взглядом, так смотрят на последнюю рыбу на рынке, и направилась в смежную комнату. Я прошла чуть дальше от двери. Помещение по площади было раза в два больше нашей квартиры. Окна заклеены черной бумагой, отсюда и темнота. Сильно пахло плесенью и грязными носками, но обстановка вполне приличная: длинный диван, кухонный стол со стульями, над столом лампа с красно-синим абажуром, а у дальней стены – раковина. Из крана капала вода, сверху доносился звук тяжелых шагов и скрежет ножек стульев по полу.

      Куда подевалась эта женщина?

      Она вернулась с толстым пакетом в руках. Я затолкала пакет в свой рюкзак и посмотрела на наручные часы. Уложилась меньше чем за минуту, даже несмотря на миссис Копушу. И только тогда я заметила на диване девушку. Она, склонив голову, сидела в тени.

      – Кто это? – спросила я.

      – Не твое дело. Тебе пора уходить.

      Я подошла ближе.

      – Вы ее побили?

      – Естественно – нет. Анна будет жить в семье католиков. Ее родители считают, что так для нее будет безопаснее.

      – Безопаснее в таком виде?

      На девушке было черное пальто поверх вязаного свитера, черные ботинки и чулки, да еще волосы подоткнуты под тюрбан из красно-черного шарфа. Естественно, я знала, как одеваются девочки-католички, ведь сама была такой и благодаря маме каждое воскресенье первой приходила на мессу.

      У этой девушки в такой одежде не было шансов сойти за католичку.

      – Девочки-католички так не одеваются, – заметила я и повернулась, чтобы уходить.

      – Ты