Девушки сирени. Марта Холл Келли

Эти снимки изменили меня навсегда. Это как-то связано со швами на чулках. После того как я увидел, как Марлен Дитрих поет «Безрассудную Лолу» в «Голубом ангеле», мне пришлось подождать, пока вся публика не выйдет из зала, и только после этого я осмелился встать.

      – Марлен там пела в обычных черных чулках.

      – Давай поговорим о чем-нибудь другом. Эта тема меня излишне возбуждает.

      – Ты сам ее поднял.

      – Думаю, меня всегда тянуло к сильным женщинам, – признался Пол.

      – Мама познакомила тебя с Элеонорой Рузвельт?

      Пол улыбнулся и поставил снифтер на пол.

      – Кэролайн, ты уникальная женщина. Есть в тебе что-то такое, что хочется открыть душу. – Он секунду молча смотрел мне в глаза. – Я привязался к тебе. И возможно, тебе уже от меня не избавиться.

      – Как от репея, – сказала я.

      Пол снова улыбнулся и придвинулся ближе.

      – Называй как хочешь.

      Я встала и поправила платье. Нужно было сбросить скорость, пока мы не зашли слишком далеко.

      – Подожди здесь, у меня кое-что для тебя есть, – сказала я. – Не бойся, это ни к чему не обязывает.

      – Ты такая загадочная. Прямо как Марлен.

      Я ушла в свою спальню.

      А вдруг я зря это затеяла? Могут ли мужчина и женщина дарить друг другу подарки, если они только друзья? Мне-то он ничего не подарил.

      Я вручила Полу коробку, обернутую в серебряную бумагу. Причем до этого я несколько раз упаковывала и распаковывала свой подарок, чтобы он не выглядел слишком серьезно.

      – Что это? – спросил Пол.

      Я заметила, что у него слегка порозовели щеки.

      Смутился? Или это от коньяка?

      Пол запустил пальцы под бумагу и разорвал целлофановую ленту.

      – Ничего особенного, просто подарок друга. Мы с Бетти постоянно обмениваемся подарками. Обычное дело.

      Пол развернул на коленях мой подарок, удивленно посмотрел на сложенный в треугольник шарф цвета бордо и, как мне показалось, потерял дар речи.

      – Это отцовский, – сказала я. – У него их дюжины. Он их, естественно, никогда не носил. Возможно, если бы носил…

      Пол поднял шарф из мериносовой шерсти на шелковой подкладке и погладил кончиками пальцев.

      – Просто нет слов.

      У меня пересохло во рту.

      Может, я все-таки поторопилась с подобным личным подарком?

      – А твоя мать не станет возражать? – спросил Пол.

      – Будь ее воля, она бы давно избавилась от всех вещей отца, но я ей не разрешаю.

      – Возможно, ей тяжело их видеть.

      – Как-то мама чуть не отдала отцовское пальто из шерсти вигони одному бедно одетому посыльному.

      – Кэролайн, он такой красивый. – Пол наклонил голову и медленно обернул шарф вокруг шеи, затем поднял руки с раскрытыми ладонями. – Ну как?

      Он напомнил мне румяных мальчишек, которые катались на санках по пруду Берд в Вифлееме.

      Мне захотелось его поцеловать. Но я подумала, что потом мы можем об этом пожалеть. Ведь он женат, не важно, насколько совместимым был этот брак. И его жена скоро проснется во Франции в ожидании его звонка.

      Да,