Разбойник Чуркин. Том 3. Возвращение. Н. И. Пастухов

люди всякого возраста и пола и, конечно, поднялись вздохи и аханье, но что совершилось и как – никто понять не мог. Надзиратель предполагал, что у колдуньи сошлись какие-нибудь соперники относительно женского пола подрались, и вот произошла свалка; старушки же уверяли, что во всем играла роль нечистая сила, и при виде трупа самой колдуньи ещё больше в этом уверялись и вели такие речи:

      – Неужели, матушка ты моя, её теперича на нашем христианском кладбище похоронят?

      – Как можно! Здесь, смотри, и зароют, – отвечала другая.

      – Небось, осиновый кол вобьют?

      – Вобьют, а то ведь, пожалуй, по городу начнёт ходить, да пугать всех.

      – От колдуньи станется, – ввязался в разговор какой-то мещанин, в дублёном полушубке, продвигаясь к трупам.

      – Куда лезешь-то? Вишь, прёт, точно на, базаре, – крикнул на него полицейский.

      – А ты, Петрович, не ори, покойникам мешать не будем, вот я гривенничек на их погребение жертвую, кидая два пятака к ногам убитых, – сказал тот.

      Примеру его последовали другие из глазеющих, и в короткое время набросали на помин погибших несколько рублей.

      Но вот приехал доктор; он быстро направился к надзирателю, разузнал, в чём дело, осмотрел Лукича и на своих же лошадях приказал городовому отвезти его домой.

      – Как вы полагаете, доктор, будет он жив? – показывая на больного, спросил надзиратель.

      – Вас разве это интересует?

      – Даже очень: он один только и есть свидетель тому, что здесь происходило.

      – Может быть и встанет, но очень опасен, – подходя к обгорелым трупам, ответил эскулап.

      – Убиты они, или нет? – полюбопытствовал у доктора полицейский.

      – А вот сейчас поглядим. Ну-те-ка, покажите мне их головы? – сказал служивым врач.

      Те открыли их.

      – У-у, как у этого, маленького-то, башка разворочена, весь череп на мелкие кусочки раскроен, – проговорил доктор.

      – Должно быть топором, – прибавил надзиратель.

      – Конечно, не пальцем, – оглядывая другой труп, добавил доктор.

      – Вы всё шутите!

      – Какие тут шутки, видите, и у этого тоже самое, – говорил врач, покачивая своей седой головою.

      Вскоре приехал и следственный, переговорил с надзирателем и доктором, записал себе что-то в памятную книжечку и уехал вместе с доктором, приказав надзирателю отвезти трупы в полицию.

      Послали за лошадью; народ обступил покойников.

      – Брось, дядя Фёдор, копеечку, – говорил молодой парень пожилому прасолу, указывая на трупы.

      – Колдунье то? Зачем её баловать, у ней есть приятели, похоронят и без нас, – отвечал тот.

      – Какие же это приятели?

      – А с рожками-то, небось, знаешь?

      – Где ж нам знать, мы люди молодые, а вы постарше, давно с ними, небось, познакомились.

      Дядя Фёдор обиделся на такие слова, плюнул и пошёл прочь.

      – Тысячи имеет, а один только пятачок за упокой убиенных пожертвовал, – бормотала старушка, поглядывая вслед дяде Фёдору.

      – Эх, бабушка, богачи-то ноне скупее нас живут: взять