Разбойник Чуркин. Том 3. Возвращение. Н. И. Пастухов

сип.

      – Так надо: они могут нас выдать. Калистратыч нас в покое не оставит, – не такой он человек, – сюда, пожалуй, явится, будет разыскивать, и по лошадям мы от него не увернёмся.

      – Разумно говоришь, атаман, – согласился каторжник, протягивая руку за куском сахара.

      – Так и должно быть, сбыть их придётся в Ирбите, на Конной, а других купим на всякий случай.

      Вошёл хозяин постоялого двора, поздоровался с проезжающими и сказал:

      – В Ирбит, знать, на ярмарку едете?

      – Да, за товарцем пробираемся.

      – Сами-то откуда будете?

      – Мы издалеча, из-за Верхотурья едем.

      – Лошадки-то ваши, кажись, мне знакомы: в прошлом году, в это же самое время купцы из села Поддорожного на них проезжали и у меня останавливались.

      – Может быть, их кони сходство какое-нибудь с нашими имеют, а эти лошадки три года у нас живут, – заявил, каторжник, поглядывая исподлобья на дворника.

      – Бывает, и сходятся мастью, но уж оченно они похожи на тех.

      – Как звали тех купцов? – спросил разбойник.

      – Забыл, год с тех пор прошёл, помню только… что они из Поддорожного были. Не знаю, правда ли только, а рассказывали, что тех купцов на обратном пути с ярмарки, между Останином и Михаловым, убитыми нашли.

      – Мало ли чего ноговорят, только слушай! У вас ведь по дороге, кажись, шалостей не бывает?

      – Случается, не без того.

      – Да и кому здесь такими делами заниматься? Разве что только беглые появляются, как и у нас, но они никого не трогают.

      – Есть в Волховой один человек, на него поговаривают, Калистратычем его зовут, на всю дорогу страх наводит, – сказал дворник, почёсывая рукою у себя за ухом.

      – И давно он такими делами занимается?

      – Сколько лет разбойничает, целую шайку у себя держит. Неужели вам о нем не говорили дорогою?

      – Нет, мы ничего не слыхали. Где же он разбойничает?

      – По всей дороге, где рука подойдёт. Вам поужинать-то не подать ли?

      – Вот, после чаю, пожалуй, закусим. Далеко ли будет от вас до Ирбита?

      – Вёрст тридцать, не больше; завтра к вечеру доедете, дорожка будет хорошая, ухабов немного, я вчера только оттуда приехал.

      – Ну, что, как ярмарка?

      – Идёт за первый сорт, съезд большой, торгуют хорошо.

      – Зачем ездили?

      – Купить кое-что, кстати на Конной побывал, лошадку себе купил; дороги они нонче: за восемь красненьких не ахтительную дали, – убирая со стола самовар, говорил хозяин постоялого двора и затем вышел из комнаты.

      Каторжник поднялся с лавки, подошёл к дверям, приложил к ним ухо и сказал:

      – Ушёл.

      Чуркин ходил по комнате, заложа руки за спину; лицо его было как бы чем-то отуманено, лоб покрылся морщинами.

      – Вот, брат, втюрились, так втюрились мы с этими лошадьми! – сказал он, подойдя к Осипу.

      – Кто ж ожидал, что они такие, – проворчал тот.

      – Смелость какая у Калистратыча, убил купцов и на их же лошадях катается, значит, ничего не боится.

      – Чего ему бояться, в такой стороне живёт, где всё с рук сходит. Ты, атаман, не в него – всего трусишь.

      – Наше дело другое, не на том полозу едем, каждая малость может кавардак наделать.

      Принесли ужин, стол был покрыт скатертью, сам дворник находился тут же и предложил постояльцам водки.

      – Отчего же не выпить? Можно, подайте графинчик.

      – Уж извините, патента не имеем, а для гостей по малости придерживаем; нельзя, требуют, такой уж напиток, без него не обойдёшься, – объяснял дворник.

      – Вестимо, не обойдёшься, – заметил разбойник.

      Дворник вышел. Подана была водка, и ночлежники принялись за ужин, который продолжался недолго, и затем они стали укладываться на покой.

      Вдруг до их слуха донёсся какой-то шум на улице. Осип взглянул в окно, увидал бегавших с фонарями людей и сказал:

      – Атаман, взгляни-ка-сь, что за суматоха такая поднялась на улице-то.

      Разбойник подошёл к окну и начал присматриваться; он видел, как мужички сгруппировались около дома, в котором они остановились, с несколькими фонарями в руках, и недоумевал, что бы такое случилось? «Уж не нас ли ищут?» – подумал он, не отходя от окна.

      – Не выйти ли мне, да не узнать ли, в чем дело? – обратился к нему каторжник.

      – Пойдём вместе, – ощупывая в кармане свой револьвер, отвечал Чуркин, и, вынув его, зарядил на все стволы.

      – Это ты зачем же, атаман, разве нам опасность какая грозит?

      – А кто знает: на всякий случай, надо приготовиться, не зря же в руки отдаваться.

      Осип как бы струсил, вынул из-за голенища кистень, убрал его в правый рукав своего кафтана, подал Чуркину тулуп, и оба вышли из комнаты на двор.

      – Вы что, или лошадок своих поглядеть вздумали?