Разбойник Чуркин. Том 3. Возвращение. Н. И. Пастухов

не тут-то было: Чуркин не опростоволосился и вместо того, чтобы пить самому, угощал других. Лукич видел эти и старался споить Чуркина.

      – Пить, так пить вместе, – сказал ему разбойник.

      – Я не отказываюсь. Подать ещё две бутылки.

      Подали.

      – Не попотчивать ли дядю Спиридона?

      – Отчего же, выпить он не откажется.

      Приказание было исполнено. Осип вместо одного стакана попросил другой, желание его удовлетворили.

      – Ну, вот, спасибо, теперь согрелся, – пробормотал каторжник, не спуская глаз с окон домика.

      Более часу оставался Лукич с Чуркиным в вертепе, желая не тем, так другим задержать туповатого разбойника, но дело не выходило. С какой-то досадой спросил он:

      – Сколько с нас следует?

      – Четвертная бумажка только, – отвечали ему.

      – Получите, – выкидывая кредитку, сказал он, взял Чуркина под руку и вышел с ним из дому.

      – Кажись, потеплело и метелица поунялась, – качаясь из стороны в сторону, ворчал Чуркин.

      – Может быть. С пожара опять сюда заглянем? – выразился Лукич.

      – А что мы здесь забыли?

      – За тобой угощение осталось.

      – Верно, пожалуй, завернём, – усаживаясь в сани, ответил Чуркин.

      Лукич, в свою очередь, хотя был и трезв, а казался под хмельком. Чуркин только ухмылялся на его хитрости.

      – Милые, действуй! – тряхнув вожжами, вскрикнул кабатчик и вскоре выехал в поле, за ту слободку, из которой только вернулись с работы его седоки.

      Глава 133.

      Лихо ехал на своих конях содержатель кабачка Лукич, не зная того, какая беда висела над его головою. Седоки его, важно развалясь в саночках, о чем-то перешёптывались. Каторжник приготовил уже свой кистень, чтобы сразу порешить с виночерпием и отправить его к праотцам на свидание.

      – Кистень-то ты подальше положи, он теперь не нужен, – шепнул каторжнику его сосед.

      – Разве сам думаешь уходить его? – вопросил тот.

      – Ну, да, сам.

      В рту минуту Лукич уже миновал городскую слободку, выехал в поле, тряхнул вожжами, и кони ещё быстрее понеслись вперёд.

      – Куда же ты нас везёшь? – как бы ничего не зная, крикнул ему разбойник.

      – На пожарище, вонь видите, головни его ещё тлеют, – ответил он.

      – Видим, видим, вали во всю.

      – Эх вы, голубчики, не осрамите хозяина, выручите! – кричал он, поворачивая лошадей с дороги в сторону, где тлелись остатки домика ворожеи.

      – А знаете, кто в этом домике жил? – останавливая коней, сказал Лукич.

      – Нет, а что? – проговорил Осип.

      – Не с тобой говорят, ты уж сиди, – обратился он к нему.

      – На то у меня и язык, чтобы говорить, – огрызнулся каторжник.

      – Я вот купцу говорю, а не тебе.

      – Кто же тут жил? – переспросил Чуркин, толкая в бок Осипа, чтобы тот молчал.

      – Колдунья, вот кто, её весь город знал.

      – Вишь ты, колдунья, а сгорела.

      – Поджёг кто-нибудь.

      – Может быть.

      Около пепла сгоревшей избушки не было ни души;, от постройки