Цикада и сверчок (сборник). Ясунари Кавабата

еда становится невкусной только оттого, что с нами не изволят находиться красавец сын и красавица невестка?

      Синго поднял голову и переглянулся с Ясуко.

      – Перестань болтать.

      – Вот так всегда. Ни слова при нем не скажи, не поплачь.

      – Когда плачет ребенок, ничего не поделаешь, – пробормотал Синго, почти не раскрывая рта.

      – Я не о ребенке говорю. О себе. – Фусако, пошатываясь от тяжести подноса, направилась на кухню. – Если плачет ребенок, это естественно.

      Загрохотала сваленная в мойку посуда.

      Ясуко встрепенулась.

      Послышались сдавленные рыдания Фусако.

      Сатоко, взглянув исподлобья на Ясуко, убежала на кухню.

      Какой у нее тяжелый взгляд, подумал Синго.

      Ясуко тоже поднялась, взяла ползавшую рядом Кунико и посадила ее на колени Синго.

      – Присмотри за ней.

      И ушла на кухню.

      Синго обнял Кунико – она была приятная, мягонькая, и он крепко прижал ее к себе. Взял за ножки. Обе ступни, маленькие и пухлые, целиком уместились в его ладони.

      – Щекотно?

      Кажется, девочка не понимала, что такое «щекотно».

      Синго в этом не уверен, но ему помнится, что Фусако, еще совсем крошкой, когда ее клали голенькую, чтобы переодеть, и он слегка щекотал ее под мышками, морщила носик и махала ручками.

      Синго старался не вспоминать о том, что Фусако и в детстве была некрасивой. Стоило ему вспомнить это, и перед его глазами возникало прекрасное лицо старшей сестры Ясуко.

      Его надежда, что ребенок, прежде чем станет взрослым, еще много раз изменится, не оправдывалась, и с годами надежда притупилась.

      Внучка, Сатоко, лицом как будто получше матери, так что не исключено, что уж Кунико вырастет совсем хорошенькой.

      Может быть, облик сестры Ясуко воплотится в его внучках? От таких мыслей Синго стал сам себе противен.

      Но как ни противен стал сам себе Синго, он размечтался: а вдруг старшая сестра Ясуко воплотилась бы в неродившейся внучке, в ребенке, от которого избавилась Кикуко, вдруг ее девочка оказалась бы красавицей, какой еще не видел свет? Эта мысль сразила его.

      Синго отпустил руку, сжимавшую детские ножки, Кунико сползла с его колен и заковыляла на кухню. Она шла, выставив вперед согнутые руки, ноги у нее заплетались, и стоило Синго крикнуть ей «осторожно», как девочка тут же упала.

      Она упала вперед, перевалилась на бок и немного погодя расплакалась.

      Ясуко с Кунико на руках, а следом за ней и Сатоко, вцепившаяся в подол матери, вернулись в столовую.

      – Отец теперь все время погружен в свои мысли. Правда, мама? – Фусако вытирала посуду. – Когда он вернулся домой и стал переодеваться, то и нижнее и верхнее кимоно запахнул справа налево, подпоясался и даже не заметил, как он странно выглядит. Вид у него был действительно странный. Такого с ним, пожалуй, еще не случалось. Что с ним произошло? Не пойму.

      – Нет, однажды уже было, – невозмутимо ответил Синго. – Кикуко тогда еще сказала, что на Рюкю запахиваются кто как хочет – и справа налево, и слева направо.

      – На