Цикада и сверчок (сборник). Ясунари Кавабата

дорожке шли американцы, муж с женой, он нес девочку, она вела на поводке немецкого пойнтера.

      В парке были и другие посетители, но, кроме этой молодой американской пары, не было никого, кто бы так спокойно прогуливался по дорожке.

      Синго пошел вслед за ними.

      Слева от дорожки – густые заросли гималайского кедра, похожего на лиственницу. Когда Синго был однажды в этом парке на благотворительном приеме, устроенном обществом любителей животных, он уже видел мощные гималайские кедры, но сейчас он никак не мог припомнить, в каком месте они росли.

      У деревьев справа от дорожки висела табличка: не то «туя», не то «декоративная сосна» – иероглифы были какие-то смазанные.

      Синго решил, что он пришел первым, и медленно направился по дорожке, упиравшейся в пруд. На скамейке у самого берега спиной к дереву гинкго сидела Кикуко.

      Она обернулась и, встав, поклонилась ему.

      – Ты пришла раньше, чем мы договорились. До половины пятого еще целых пятнадцать минут, – посмотрел на часы Синго.

      – Когда вы мне позвонили, я так обрадовалась, что сразу же выбежала из дому. Я просто передать не могу, как обрадовалась, – быстро заговорила Кикуко.

      – Вот видишь, тебе пришлось ждать. Ты не слишком легко одета?

      – Пожалуй. Этот свитер – он сохранился еще с тех пор, как я была студенткой, – смутилась Кикуко. – Дома у родителей совсем ничего не осталось из моей одежды. Если бы сестра не одолжила свое кимоно, то я, наверно, и прийти бы не смогла, сегодня прохладно.

      Кикуко – самая младшая из восьми сестер и братьев, все сестры вышли замуж и живут отдельно, – значит, говоря о сестре, она, наверно, имела в виду жену брата.

      Темно-зеленый свитер был с короткими рукавами, и Синго впервые в этом году увидел обнаженные руки Кикуко.

      Оттого, что Кикуко убежала к родителям, она держалась несколько скованно, и Синго стало жаль ее.

      Не зная, как начать разговор, Синго сказал приветливо:

      – Ты вернешься к нам в Камакура?

      – Да. – Кикуко кивнула. – Я бы хотела вернуться.

      Она повела плечами и посмотрела на Синго. Синго не заметил, как она повела плечами, его поразил аромат, исходивший от Кикуко.

      – Сюити навещал тебя?

      – Да. Но если бы вы мне не позвонили…

      То ей трудно было бы вернуться – наверно, это она имеет в виду?

      Кикуко запнулась и нырнула в заросли гинкго.

      До грузности сочная зелень, казалось, обрушивается на ее тонкую шею.

      На маленьком островке посреди пруда – это был чисто японский пейзаж – забавлялся с проституткой американский солдат. На скамейке у пруда сидела молодая парочка.

      Следуя за Кикуко, Синго вышел к лужайке, справа от пруда.

      – Какая большая, – удивился он.

      – Вы здесь будто заново родитесь, отец. – Кикуко, видимо, гордилась, что привела сюда Синго.

      Но Синго, остановившись у мушмулы, которая росла у самой тропинки, не решался ступить на сочную траву лужайки.

      – Какая прекрасная мушмула. Ее никто не тревожит, и она свободно раскинула даже нижние свои ветки.

      Синго