Холодная комната. Григорий Александрович Шепелев

не уйду отсюда, пока не выгонят. Я курить здесь бросила, потому что мне так велели. И буду всё выполнять, что скажут! Мне вот сегодня пришёл медбрат клизму делать– так я без звука ему голую жопу подставила, а потом спасибо сказала! Но у меня, действительно, просьба к вам. Маленькая просьба, Инна Сергеевна. Если можно…

      – Хватит пищать! Говори, что надо.

      – Инна Сергеевна, тут девчонка со мной лежит– хорошая очень, Анечка. У неё– диабет, тяжёлое состояние. С её мамой сегодня ночью случилось какое-то происшествие– не вполне понятно, какое именно. Анька тут на моих глазах в истерике бьётся. Вы не могли бы…

      – Фамилия, имя, отчество,– сухо прервала Карнаухова.

      – Мамы?

      – Да, говори быстрее.

      – Ой, я не знаю! Анька сейчас сказать ничего не может. Но у меня есть домашний адрес!

      – Диктуй.

      – Повторите адрес!– сказала Юлька врачу. Толстяк повторил.

      – Я слышала,– проворчала Инна Сергеевна,– ты из ординаторской мне звонишь?

      – Да, из ординаторской.

      – Хорошо, сиди пока там.

      В трубке зазвучали гудки. Положив её, Юля машинально взяла из лежавшей на столе пачки Мальборо сигарету и закурила. Её опять всю трясло. Она совершенно не представляла, что теперь делать. С Анькой уже ни о чём не договоришься. С ней уж никто никогда ни о чем не договорится. Она ушла, её– нет. И больше не будет. Погасив сигарету после одной затяжки, Юля из-за плеча взглянула на Аньку. Анька стонала, мотая головой по подушке. Сестра уже наполняла шприц. Бородатый доктор, бесцельно щёлкая зажигалкой, рассказывал:

      – Ровно в два звонят из милиции: лежит, спрашивают, у вас такая-то? Да, лежит, говорю. Они попросили её позвать, сказав, что к чему. Я за ней сходил. Она взяла трубку, слушала полминуты, а потом зашлась визгом, трубку швырнула, и – давай всё крушить! Я с ней бы не справился. Хорошо– два парня из туалета шли, услышали, прибежали и помогли мне её скрутить. Один помчался за Светкой.

      – Я кое-как штаны натянула жопой на перед, про туфли вовсе забыла, и– понеслась за аминазином!– весело подхватила Светка, держа в одной руке шприц, в другой– сигарету,– потом сюда прибегаю, а тут– такое! Мебель вся перевернута, документы все на полу! Хорошо, посуда каким-то чудом цела осталась– я босиком бы тут вся изрезалась!

      Зазвонил телефон.  Кременцова  судорожно схватила трубку.

      – Алло! Алло!

      – Соболезную твоей Анечке,– виновато проговорила Инна Сергеевна,– её мама себе шею сломала.

      У  Кременцовой перед глазами всё покачнулось.

      – Как? Расскажите!

      – Она в час ночи зачем-то вышла на лестничную площадку– видимо, оступилась, и покатилась вниз, по пролёту. Смерть была моментальной.

      – Её никто не толкнул?

      – Откуда ж я знаю, Юлечка? Тело обнаружил сосед, выводивший пса на прогулку. Он утверждает, что рядом не было никого. В квартире, вроде, всё цело. Больше я ничего не могу тебе сообщить.

      – Большое спасибо, Инна Сергеевна.

      – Не