.

мёртвым. Быстро набросив на распухающее лицо покойника целлофан и перекрестившись, Юлька возобновила путь свой с чуть большей скоростью. Ей почудилось, что глазами мертвого человека злобно глядела на неё ведьма.

      Процедурный был заперт. Пост, озарённый настольной лампою, пустовал. Кабинет заведующего также был на замке. В мужском туалете, который ночью служил курительной комнатой, Кременцову встретили матом из четырёх прокуренных глоток. Она в долгу не осталась, но дверь захлопнула. В ординаторской её получасовое ночное странствие завершилось, поскольку там оказались все, кто был ей так нужен– и Анька, и медсестра, и даже дежурный врач– бородатый, лысый толстяк в светло-голубой униформе. Он сидел за столом с двумя телефонами и пил чай. Анька прямо в тапках лежала на небольшом кожаном диване. Её ресницы были опущены, но слегка. Сквозь них блестели белки невидящих глаз. Красивая медсестра босиком сидела на стуле, недалеко от Аньки, и курила «Парламент». Ногти у неё на ногах были ярко-красные, как рубины.

      И медсестра, и врач уставились на вошедшую так, будто ожидали её прихода, но не считали его желательным.  Кременцову, однако, трудно было смутить раздражённым взглядом даже тогда, когда она сама понимала, что является лишней. А в тот момент её распирало прямо противоположное ощущение.

      – Что такое здесь происходит?– осведомилась она, приблизившись к Аньке и взяв её за запястье,– она жива?

      – Еще как жива,– с усмешкой ответила медсестра, устало сощурив ярко-голубые глазищи. Врач усмехнулся. Пристально поглядев сперва на него, затем– на сестру, Юля опустила Анькину руку.

      – Спит она. Спит,– вяло пояснила босая стервочка, стряхнув пепел в мусорную корзину.

      – Почему здесь?

      – Потому что там она тебе спать не даст. Я аминазин ей вколола.

      – Аминазин?

      – Угу. Пять кубов!

      Кременцову начала злить эта ситуация.

      – Объясните, что происходит,– потребовала она, обращаясь к лысому толстяку,– зачем ей вкололи транквилизатор?

      – А вы ей кто?– спросил толстяк.

      – Я?

      – Ну, конечно, вы! А кто же ещё? Вы требуете у нас отчёта о состоянии пациентки. Прежде, чем предоставить вам конфиденциальную информацию, я обязан удостовериться в том, что вы– либо её ближайшая родственница, либо, уж извините– жена. Иначе меня отдадут под суд. И правильно сделают!

      – Так она из прокуратуры, Антон Антонович,– промурлыкала медсестра, с немалым риском свалиться дотянувшись до пепельницы, стоявшей перед врачом, и смяв в ней окурок. От её слов раздражение доктора не утихло– наоборот, усилилось. Отвернувшись, от  Кременцовой, он процедил:

      – Честно говоря, плевать мне на это. Но если вам так охота знать– пожалуйста, знайте: пару часов назад её мать погибла.

      – Благодарю,– негромко ответила Кременцова и огляделась, ища глазами часы. Врач каким-то непостижимым образом