Сон-да-ветер. Дилогия. Александра Глазкина

чтобы меня спасти. Я – не жертва, я – охотник, принимающий человеческие подношения, пусть даже не желая подобной участи.

      Интересно, что произойдет, если я не спущусь к берегу? Будет ли вновь прибывшая искать мой дом или останется смиренно ждать на пляже? Устроить квест – бросить ее одну и наблюдать издалека, как она привыкает к жизни на безлюдном острове. Я же привык. Впрочем, со мной с первых моментов был рядом Бриз. О, а может переложить на него обязанности новоиспеченного мужа? Сам навертел дел, сам пусть и выкручивается. Ну, да, а потом, если вдруг передумаю, придется доказывать, что муж – это я. Комедия положений! Зацепившись мыслью за литературные аллюзии, не могу не вспомнить сказку о красавице и чудовище, только вместо замка – остров.

      Будет ли моя Белль сражаться за то, чтобы чудовище стало принцем? Нам не ограничены сроки, и со здешних роз не облетят лепестки. Но что-то есть волнующее в том, чтобы наблюдать, ничем не выдавая своего присутствия, а потом – возбуждать любопытство и трепет, манипулировать, подводя отношения к тонкой грани, когда затворница испытывает чувство к своему тюремщику. Вспышка гаснет и уходит. Нет, от власти над невинной душой мне не испытать ни радости, ни наслаждения.

      Подобные игры не для меня. Девчонке и так страшно, ни к чему ей дополнительные испытания. В конце концов, она всего лишь является заложницей обстоятельств. Она ни в чем не провинилась передо мной, и потому я все-таки отправляюсь ее встречать. Иду пешком – намеренно, время еще есть, а мне нужно вспомнить, каково это: быть человеком. Я пробую смотреть на свои владения свежим взглядом и понимаю, как давно перестал замечать красоту, окружающую меня. Там, в поднебесье, доступном лишь облакам и птицам, краски предельно лаконичны: белое и голубое, серое и синее.

      Сейчас же на меня обрушивается лавина звуков, запахов, цвета. Жадно дрожащие лианы, как ладони в приветствии, раскручивают мне навстречу свои спиральные лепестки. Весело переговариваются птицы, по яркости оперения не уступающие тропическим цветам, откуда они берут нектар. Сквозь изумрудно-зеленые заросли проникают солнечные лучи, то там, то здесь вспыхивая, отражаются в каплях росы, покрывают заросшие мхом камни нежными бликами.

      Я бреду, прямо на ходу меняя свой мир. Скользкие доски, переброшенные через ручей, превращаю в удобный мостик с ажурными коваными перилами; на корни поваленного дерева накидываю сетку плюща; воздвигаю причудливое нагромождение камней там, где открывается прекрасный вид на ущелье. Вот такая власть мне по душе, и я, хозяин в ожидании гостей, хочу, чтобы все понравилось и привело в восхищение. Если уж нареченной предстоит здесь жить, пусть великолепие нового мира поможет ей вытеснить из сердца тоску по дому.

      Как только я спускаюсь на пляж, Бриз, так и не осмелившийся показаться на глаза после вчерашнего проступка, стихает и перелетает на другую часть острова. Ну, и ладно, я еще не решил, как с ним поступить, да и свидетели сейчас ни к чему. Опускаюсь на песок и смотрю, как лодка приближается