Сон-да-ветер. Дилогия. Александра Глазкина

им знак.

      – И как часто я могу запрашивать себе невест? И могу ли я их выбирать сам, а то вдруг пришлют какую-нибудь крокодилицу. Хотя, на безрыбье, как говорится…

      Меня охватывает неуместное веселье. С тех пор, как я учусь растворяться в стихии, сны о человеческих слабостях тревожат меня все реже. Видимо, сила духа вытесняет простые потребности. Но Бриз своими новостями разбередил меня. Он, кажется, не понимает, какие картины рисует мне сейчас мое воображение. Где понимающая ухмылка или уместные в данном случае пошлые шуточки? На его бледном лице, как всегда, выражение отрешенности. Ну, да, откуда бедному духу знать прелесть человеческих страстей! Его физический облик – иллюзия, морок, удобный для нашего общения. Он не испытывает ни холода, ни жажды, ни влечения.

      – Нет установленных сроков. Обычно проходит лет пять-десять, пока Смотрителю не приедается увядающая красота нареченной. Не стоит понапрасну губить людей, как не стоит и приучать стихию к вкусу жертвы, на то и дана мудрость Смотрителю. Выбирать ты не можешь, потому что не можешь вмешиваться в людские дела. Но нареченную всегда выбирают из самых прекрасных девушек племени, опасаться не стоит.

      Вот так вот. Говорит ровно и безучастно, а на место меня, зарвавшегося, поставил. Значит, всего месяц. Ладно, подождем! Меня подергивает от предвкушения. Неужели я увижу настоящее человеческое существо? Да еще, если верить Бризу, юную прекрасную девушку? Перспектива обрести спутницу радует меня больше, чем открывшиеся магические способности. Я смогу расспросить ее об этом мире, о жизни за морем. Черт возьми, я смогу ее поцеловать и…

      А вдруг это не входит в привилегии? Вдруг Смотрителю нельзя вступать в связь с простой смертной? Может родиться ребенок, и кем он будет считаться? Передадутся ли ему мои способности? Не станет ли это нарушением заведенного порядка? Вопрос – смогу ли я жить рядом с женщиной, если наш брак будет фиктивным? Я же пока еще человек, слишком человек, и ничто человеческое, как говорится… Нет, Бриз же сказал, «наслаждаться прелестями», значит, все позволено. Или к тому моменту, как я окончательно обрету силу своей стихии, мне будет уже не до простых мужских радостей? Что значит страсть в сравнении с полетом?

      Я закрываю глаза, вспоминая стремительность и мощь, и не замечаю, как мое тело наполняется воздухом, благодарно принимая окружающее меня безмолвие. А когда прихожу в себя, вокруг – вырванные с корнем деревья и суматошно мечущиеся птицы, которые не могут найти свои гнезда.

      – Что это? – спрашиваю я Бриза, но его нет рядом.

      – Что это? – спрашиваю я самого себя, уже зная ответ. Мне не нужно больше прыгать с башни, чтобы стать стихией. Теперь мне достаточно вернуться в те ощущения и… Нет, не сейчас. С трудом сдерживаю бурлящее в крови движение, которое вновь поднимается внутри. У меня получилось! Я перехожу на новый уровень. Правда, неаккуратно, судя по масштабу разрушений. Теперь понятно, почему воздушному Смотрителю уготована столь отдаленная от человеческих поселений резиденция!