Три шага к вечности. Александр Валерьевич Тихорецкий

Внезапная мысль заставила улыбнуться – а что, если бы они могли слышать мысли друг друга?

      Приятная послеобеденная истома понемногу брала верх, сглаживала резкости, скрадывала острые углы, мысли потекли плавно, неторопливо, будто мед по стеклу. Ну, разговор и разговор, мало ли их было, этих разговоров. Вот сына он давно не видел, уже и соскучиться успел. Как там его Женька? Хорошо бы заехать к нему, провести вместе пару дней – там, на Нарочи сейчас клево. Кстати, надо бы связаться с Серегой, узнать, почему он гений. А еще неплохо бы…

      – Ну, что задумался, Валерьевич? – голос Тамары Михайловны вырвал его из задумчивости. – Или что-то не так я говорю?

      Тарновский стряхнул оторопь, подобрался.

      – Да нет, Тамара Михайловна, все так, – он постарался, чтобы голос звучал, как можно тверже и убедительнее, и нечаянно посмотрел на часы (подсознание, черт бы его побрал!). Это не ускользнуло от его собеседницы.

      – Что, торопишься? – она моментально свернула со скользкой тропы оправданий, тут же перешла в наступление (старая закалка!). – И куда, если не секрет?

      Тарновский отмахнулся, чувствуя подступающее раздражение.

      – Какой секрет! Мне еще в Мозырь сегодня надо.

      – Правильно, – Тамара Михайловна одобрительно кивнула, – волка ноги кормят. А время почему смотришь? Опаздываешь?

      – Да не то, чтобы, – он изобразил смущение (лучшая маскировка). – Привычка просто у меня такая.

      – А я заметила, давно заметила, – в голосе Тамары Михайловны неожиданно зазвучало торжество. – И что часики свои любишь, тоже заметила. Ты где такие красивые берешь? Я вот специально мужику своему на юбилей хотела купить. Искала, а таких, как у тебя, и близко не встретила.

      Тарновский улыбнулся.

      – Такие, как у меня, в простых магазинах не продаются.

      – Так и я не в простых смотрела. В дорогих смотрела, в ювелирных.

      Тарновский принялся терпеливо объяснять.

      – Нет, Тамара Михайловна, это должен быть специализированный магазин, а лучше магазин дилера или торгового представителя. Такие в Минске есть. И все равно, – зачем-то добавил он (грубо, грубо и глупо, черт побери!), – есть такие часы, которые здесь купить невозможно. А есть и такие, которые вам, вообще, не продадут.

      – Мне не продадут?!

      Тарновский поторопился себе на помощь.

      – Не лично Вам, конечно, – он уже злился на себя за неосторожность, – а, вообще, всем. Такие часы стоят очень дорого, иногда целое состояние. Собирают их вручную и только самые лучшие мастера, которые – наперечет. Не всем, конечно, они по карману, но и это не главное.

      – А что? – было заметно, что Тамара Михайловна заинтересовалась всерьез.

      – Пожалуй, то, что продают их только людям… заслуженным, что ли, – Тарновский с облегчением нашел подходящее слово, – политикам, артистам, бизнесменам. Понимаете?

      Женщина внимательно