Бабайка. Чингиз Григорьевич Цыбиков

на песок, а так, словно припав к земле, медленными шагами двинулся к раненому товарищу. Я так же медленно сделал несколько шагов назад.

      Не отводя взгляда, он помог своему товарищу встать. Закинул его руку себе за голову.

      – Неаккуратно, – сказал он. – Очень неаккуратно.

      И они пошли прочь.

      Черепаха крутанулась волчком, завращалась на ребре – это походило на какой-то кошмарный нижний брейк – и плюхнулась на живот. Тут же высунула голову – не с той стороны, с которой я ждал, посмотрела на меня и проворчала:

      – А время идёт, между прочим. И по-прежнему опаздываешь ты, а не я.

      Я посмотрел на уходящих краснокожих. Они находились уже на середине склона.

      – Они не вернутся, – сказала черепаха.

      И я полез в стол.

      На этот раз гроб оказался намного короче. Уже через минуту впереди забрезжило круглое отверстие, через которое я вывалился в новый мир.

      3. Оранжевый бег

      I

      По глазам ударило ослепительно оранжевым.

      – Кто-то пришёл из чрева черепахи!

      – Да отойдите вы! Расступитесь!

      – Пусть он покажется!

      Я вскочил на ноги.

      Да, похоже, в этом мире мне будет с кем общаться.

      Мир был оранжев, неистово ярок и довольно многолюден. Оранжевое море, оранжевое небо, оранжевая мама, оранжевый верблюд. Без всякого удивления, машинально, я отметил, что халат на мне – по-прежнему белый.

      Точнее, грязно-белый.

      Несколько человек, надо полагать, они и орали, стояли, глядючи на меня. А все остальные куда-то бежали. В полный мах. Трусцой. Торопливым шагом. Каждый в свою сторону.

      Поглядев за спину, я понял, почему туземцы назвали меня пришедшим из чрева черепахи. Для них всё выглядело именно так – я действительно выпал из пасти каменной черепахи. Большой, тёмно-оранжевой, почти багровой черепахи.

      – Эй, – сказал я. – Я хочу пить!

      Наверное, это будет апельсиновый сок.

      Ага, счас.

      Я будто из пистолета стартового выстрелил. Все они сразу зашевелились и пошли по своим делам. Точнее, побежали.

      Остался один туземец.

      Всего один.

      Но зато не самый плохой на вид. Ладный, подвижный, с точными движениями, рослый, на полголовы выше, чем я, он с бесцеремонным любопытством рассматривал меня.

      Подошёл поближе.

      – Это что? – туземец ухватился цепкими пальцами за ворот халата.

      – Халат, – ответил я.

      – Халат. М-м-м… халат.

      – Одежда.

      – Одежда. Конечно, одежда. Хорошо, идём.

      – Куда?

      – Ты мне не веришь?

      – Да я тебя даже не знаю!

      – Ну да. Ты же меня не знаешь! С чего тебе мне не доверять? Но … как хочешь.

      И он припустил куда-то.

      М-да, подумалось мне. В этом есть своя логика, не правда ли?

      И я припустил за ним.

      – Куда мы так несёмся?

      – Сначала зайдем ко мне, а там видно